Двойная западня

— Кстати, это его идея — попытаться в конце концов выяснить, почему Поляк так упорно отрицает свою невиновность, хотя ситуация достаточно прозрачная. И найти ответ на этот вопрос оказалось на удивление легко. И закрываем тему. Вы все слышали сами, видели развязку, которой даже я не ожидал, особенно когда вы протянули Кондрату пистолет. Мог же в вас пальнуть…

— Не тот случай, — коротко ответил Виктор.

— Да, да, я обратил внимание. В общем, какая разница, что мы там с Шубиным напланировали, если вдруг на горизонте снова возникли вы. И ваш потенциал грех было не использовать.

— Марина рисковала только для того, чтобы вы разыграли правдоподобный спектакль? А самому нельзя было поставить эти «жучки»? Или это — бутафория?

— Обижаете, Виктор! Я, на минуточку, руковожу охранным предприятием. У нас в арсенале липы нет, все рабочее, даже в некотором роде эксклюзив попадается. Как в случае с этими устройствами. Нет, они правда все записали, весь разговор в кабинете. Если возникнут вопросы, а они, скорее всего, возникнут, ведь среди убитых депутат, государственный деятель, то я найду, кому дать послушать копию, чтобы историю побыстрее замяли. И забыли о ней, как о дурном сне. Теперь о том, что касается миссии, выполненной вашей Мариной. Во-первых, если бы Шубин возражал против вполне логичной идеи проникнуть в тыл врага и произвести разведку, вас бы такая позиция насторожила. Во-вторых, в той роли, которую она себе выбрала, и в той ситуации, когда Шеремет уже ничего и никого не опасался, она почти не рисковала. В-третьих, факт появления в доме посторонних накануне важной встречи сразу объяснял появление «жучков», которые якобы обнаружил я. Иначе не удалось бы действовать так стремительно, ведь собравшиеся для важной встречи джентльмены тут же принялись бы вычислять того, кто это сделал. А они, по нашему с Шубиным замыслу, должны были просто приказать охране обыскать внешний периметр и открыть ворота. В том, что вы, Хижняк, сразу сориентируетесь и поведете себя достойно, у нас сомнений не было.

— Спасибо за доверие. — В голосе Виктора оставался холод. — Я могу быть свободен?

Неверов и Шубин переглянулись.

— Разве вас больше ничего не интересует? Например, ваше будущее, будущее Марины…

— Я могу за себя постоять. И за нее тоже.

— Не сомневаюсь. А помните наш разговор в уютном крымском кафе? По поводу того, что на месте какого-нибудь ужасного преступления могут найтись отпечатки ваших пальцев. Вы ведь держали в руках оружие, из которого уголовник Кондратенко застрелил политика Большого.

Хижняк решил промолчать — слова сейчас все равно не имели значения.

— Там нет твоих «пальцев», Витя, — подал голос Шубин. — Когда ты вышел, я протер рукоятку и снова сунул ствол в руку Кондрата. Больше ты там не наследил.

— Это благотворительная акция? — Хижняк вскинул брови.

— Я выполняю условия договора, Виктор, — пояснил Неверов. — Мне плевать, что вы обо мне сейчас думаете и кем вообще вы меня считали. Только я хочу выполнить обязательства хотя бы в отношении вас. Я больше скажу: если вы вдруг захотите официально воскреснуть, вас уже никто не станет разыскивать как опасного преступника.

— Хотите угадаю: опять помогут ваши легендарные связи?

— Представьте себе, связи в самом деле легендарные и в некотором роде уникальные. Как раз они помогли мне немного сменить основное направление работы «Сармата-2». Экономическая безопасность сегодня важна. Особенно на Донбассе, где много миллионеров, где большой бизнес ориентирован как на Россию, так и на Запад и где сегодня укрепляется политический фундамент. Есть некоторые договоренности, и люди, за безопасность бизнеса которых я буду отвечать, способны решить намного более важные проблемы, чем позволить одному талантливому и смелому человеку безнаказанно воскреснуть. Как вы понимаете, Шубин отбудет свой законный отпуск, а после уволится из органов к великой радости целой кучи милицейских чиновников. И, как вы, опять же, понимаете, он будет работать у меня. Делаю вам официальное предложение. Вы нужны мне, Хижняк.

— А вы мне — нет!

Фраза вырвалась быстрее, чем Виктор успел толком обдумать услышанное. Неверов это заметил, выдержал достаточную в таких случаях паузу и спросил:

— Вы хорошо подумали?

— Если я не соглашусь, мне лучше не воскресать? Мои «пальцы» опять появятся на пистолете?

— За кого вы меня принимаете? Раз сказав слово, я от него не отступлю. Считайте, что вы выполнили свою часть соглашения, я — свою, вам уже ничего не угрожает.

— Чем я хуже вас?

— Не понял…

— Почему вы не отступаете от своих слов, а я должен? Хотите более официальный ответ? Хорошо. — Хижняк откашлялся, словно готовясь докладывать с трибуны. — Меня не интересует ваше предложение. Я не хочу обеспечивать чью-либо экономическую безопасность, кроме разве своей собственной. И защищать собираюсь только тех, кто мне дорог, и тогда, когда это понадобится. Ясно излагаю?

После таких слов говорить в самом деле было больше не о чем.

Оттолкнувшись от капота, Виктор уверенно зашагал в сторону трассы, ведущей к Донецку.

— Куда? — крикнул вслед Шубин.