Двойная засада

Дорогу от Ханкалы до Грозного ремонтируют часто, потому что изредка танки, а чаще БМП и БТРы, да и тяжелые грузовики, моментально разбивают грубо подлатанное полотно, выбивая только что заложенные заплатки. Если бы кто-то не поленился и посчитал, сколько миллионов в эту дорогу вкопано, то он пришел бы к выводу, что можно было несколько раз построить новую дорогу с качественным покрытием, которое будет выдерживать и тяжелые колеса, и гусеницы. Но новую дорогу так и не построили, а тот ремонт, который иначе, как латанием дыр назвать нельзя, следует проводить постоянно. Конечно, это обеспечивает людей работой, но работой, по большому счету, ненужной, и дает возможность руководителям работ построить себе неплохие новые дома.

Впрочем, насколько мне известно, так обстоит дело не только в Чечне, но и по всей России…

И по этой разбитой дороге мы ехали, стараясь держать скорость около семидесяти километров в час, что для реальных условий довольно сложно. Если «уазик» с армейскими мостами к подобным поездкам приспособлен и традиционно жесткие амортизаторы колдобины и ямы со скрипом терпят, то для всех пяти автобусов колонны это было испытанием на выносливость и жизнеспособность. И это испытание они выдерживали с большим трудом, часто сбавляя скорость и заставляя нас притормаживать. Мы сразу подключили свои «подснежники» к связи с БМП и боевой машине сопровождения и давали команды придержать скорость. Но БМП тоже не любит выходить за пределы своих скоростных возможностей. Для нее семьдесят километров в час – это выше предела, хотя большинство хорошо обслуживаемых машин могут так ходить.

– Где-то здесь развалины должны быть… – сказал Волосняков, приникнув глазом к щели, оставленной в вывешенном на стекло дверцы бронежилете. – Мы, помнится, там тайник месяца четыре назад нашли, три автомата и запас гранат для «подствольника». Потом неделю в засаде сидели, так никто и не пришел… А потом смена была, нас обстреляли… Сдал кто-то из местных…

– Помню…

Мы подъезжали к городу. Я тоже попытался посмотреть в щель.

– Там сейчас работы ведутся, товарищ подполковник, – подсказал водитель. – Вчера еще начали. Развалины сносят, народу полно… Сейчас здесь место спокойное, можно не опасаться…

Водитель – из солдат-контрактников. Контрактников чеченцы особенно не любят, считают их наемниками, и не хотят видеть разницы в том, что контрактник тоже идет воевать туда, куда прикажут, а не сам выбирает место. Другое дело, что многие из контрактников пишут рапорты с просьбой отправить их в Чечню или просто на Северный Кавказ.

– Я – Ведущий, – раздался голос из БМП. – Подъезжаем к шлагбауму. Все сбрасываем скорость…

Капитан Ламберт машинально обернулся, забыв, что с заднего сиденья невозможно посмотреть сквозь зажатый винтовым креплением тяжелый металлический лист, прикрывающий «уазик» с тыла. Водитель движение капитана в зеркало рассмотрел.

– В автобусах, товарищ капитан, окна большие… Они шлагбаум раньше нас увидят, поймут…

Нас не остановили для проверки. Должно быть, на посту знали, что прилетел новый сводный отряд ФСБ. Наша машина вполне сошла за сопровождение…

* * *

Я позвонил на мобильник подполковнику Капустину.

– Игорь Евгеньевич… Не прощаюсь, поскольку надеюсь сегодня увидеть вас… Сейчас вам не до меня будет – устраивайтесь, стелите постели, ближе к вечеру свяжемся…

– Добро, Андрей Васильевич. Поберегите себя, иначе наше общее дело останется так и незавершенным. А я все же надеюсь на его благоприятный исход…

Можно подумать, я не надеюсь…

– Вы продолжайте путь… Вам недалеко… Мы сворачиваем…

«Уазик» тряхнуло на выбоине дороги. Эту выбоину на самом повороте я еще полгода назад просил заделать или просто засыпать яму и сровнять следующий за ней бугор. Не заделали до сих пор. Придется, видимо, спецназу переквалифицироваться в дорожных рабочих…

Подъехали мы к самому крыльцу в три ступени. На крыльцо заезжать не стали, хотя машина могла бы себе такое позволить, поскольку ступени невысокие и широкие. Я неторопливо распахнул дверцу, снял с нее бронежилет и хотел было на себя натянуть, когда увидел, что из дверей вышел дежурный – незнакомый капитан с повязкой на локте и шагнул ко мне, чтобы доложить, как положено по уставу. Я подумал, что не совсем удобно продолжать облачаться во время доклада, и вновь повесил бронежилет на дверцу. Это показалось не опасным. С одной стороны меня прикрывал дом, со спины прикрывала пока еще машина, и уезжать сразу не собиралась, поскольку Ламберт и Волосняков не вышли еще из машины и не выгрузили рюкзаки. Опасаться, казалось, нечего. Но дежурный капитан остановился на верхней ступеньке, и мне пришлось сделать шаг к нему навстречу, таким образом выставляя корпус, не прикрытый бронежилетом, выше уровня крыши «уазика».