Двойная жизнь Линдси Пайк

Она ехала на заднем сиденье и слушала разговоры отца и дяди. Прижимала ладонь к окну, но вместо привычной жары ощущала прохладу. Потом она увидела на земле снег. Просила позвонить маме, но отец что-то выдумывал, а дядя наорал на нее. Назвал неблагодарной и уверял, что им пришлось уехать именно из-за нее.

В начале поездки ей внушали, что ее ждет интересное приключение. Предложили выбрать новое имя, любое, какое она захочет. Все закончилось как всегда – криками и угрозами. Она плакала. Дядя Уолт все больше злился, и всякий раз, когда он смотрел на нее, она сжималась.

– В «Новых устоях» вначале было неплохо. Там были другие дети и много народу, и отец уверял, что мама скоро ко мне приедет. – Он говорил так до тех пор, пока однажды дядя не запретил ей спрашивать о маме, пригрозив, что убьет ее. Она замолчала на несколько недель. – Правда, тогда община называлась по-другому, и порядки там были иные.

– А потом все изменилось.

Линдси понимала, что Холт уже навел кое-какие справки о «Новых устоях».

Она погладила его по руке, лежащей у нее на животе. Его близость и тепло успокаивали. Наконец она поняла, что может говорить.

– Все изменилось через несколько лет. Отец и раньше был нервным и пугливым, а стал настоящим параноиком. Он был убежден, что полиция заберет меня, и заставлял ходить на занятия, чтобы я умела обороняться. Учил меня стрелять. А дядя все время подпитывал его страхи.

Холт нежно поцеловал ее в висок.

– Почему там все изменилось?

– Сейчас мне кажется, что перемены происходили постепенно. А отец, наверное, всегда был неуравновешенным. Мне трудно судить. Может, у него было психическое расстройство? Он был уверен, что за нами следят… В общине сменилось руководство, и больше ничего хорошего я там не видела. Мне тогда было лет двенадцать.

Она все время боялась. Отец давно говорил ей, что ее мать умирает. Потом показал вырезку из газеты. Мама в самом деле умерла. Новый лидер общины внушал ей отвращение, и ей хотелось назад, в большой мир. Отец боготворил лидера, впитывал каждое его слово, а дядя, наоборот, его недолюбливал. Братья начали ссориться.

– Я пыталась убежать. – Она бежала дважды. После второго неудачного побега ее бросили в подвал. О тех днях ей совсем не хотелось вспоминать… – Жизнь стала невыносимой. Многие куда-то исчезали, зато в поселке появилось много оружия.

– Давно это началось?

Линдси поняла, что ему известно о тамошнем арсенале.

– Мне было лет четырнадцать, когда я вдруг заметила, сколько там оружия. Никто не объяснял, для чего оно понадобилось. Взрослые, скорее всего, знали, а я нет.

– Сейчас оружия там хватит на небольшую армию. К тому же в их арсенале имеется много такого, что обычные граждане для самообороны не покупают.

Линдси вздрогнула, и он крепче прижал ее к себе. Ее голова очутилась у него под подбородком.

– Я бежала незадолго до того, как мне исполнилось пятнадцать. Мне как раз велели осваивать навыки рукопашного боя. Я понятия не имела, что это значит, мне хотелось одного: бежать. Тогда детям не разрешали покидать территорию общины.

– То же самое и сейчас. Взрослым живется свободнее.

– Я спряталась в фургоне грузовика, который привозил продукты. Не заметила, что залезла в рефрижератор; к тому времени, как я выбралась оттуда, я чуть не замерзла до смерти. – При одном воспоминании об этом у нее до сих пор коченеют пальцы. – Шериф Карвер-старший был в «Новых устоях» частым гостем, поэтому я понимала, что к нему обращаться за помощью нельзя. Я голосовала на шоссе и постаралась отъехать подальше, туда, где о «Новых устоях» не слыхали.

– От твоих рассказов волосы дыбом. – Холт резко выдохнул. – Ты подвергалась опасности. – Он снова вздохнул. – Ну, а потом? Тебе ведь все-таки пришлось обратиться в полицию? Неужели они ничего не сделали, не начали расследование?

– С полицией я не связывалась. Я боялась, что меня снова отдадут отцу и дяде… – А вначале она ставила перед собой единственную цель: выбраться. Ей не хватало жизненных навыков на что-то большее, ее гнал прочь инстинкт самосохранения. – Я встретила одну добрую женщину, которая передала меня своим знакомым, супружеской паре. В конце концов меня отвезли к тетке.

– Твоя мама в самом деле умерла?

– Да. – Больше всего Линдси жалела о том, что не успела сбежать вовремя и так и не повидалась с мамой. – Я поселилась у тетки, которая научила меня всему, что мне нужно было знать. Она достала мне новые документы и несколько лет прятала меня.

Ради нее тетя Хлои многим рисковала. В обмен она заставила Линдси пообещать, что та больше не приблизится к отцу. Когда в прошлом году тетя погибла в автокатастрофе, у Линдси не осталось никого из близких.

– Несколько лет назад отец погиб в перестрелке милях в ста отсюда. «Новые устои» вступились за какого-то типа, у которого были неприятности с ФБР. – Новость ей без всяких эмоций сообщила тетка. Тогда Линдси поняла, что не может жалеть отца.

– Прими мои соболезнования. – Холт снова поцеловал ее в затылок.

Ей стало тепло и приятно. В его голосе она не слышала ни жалости, ни осуждения. Просто мягкое понимание.