Двойня для капитана (СИ)

Ее лицо так близко ко мне сейчас, что я могу рассмотреть все детали: родинку слева под губой и ещё одну на щечке. Чуть припухшие ее веки от отсутствия сна. Милые ямочки на щеках и идеально гладкую кожу. Практически персиковую…

Очень красивая соседка-мышь! Как я раньше этого не видел!?

— Все, кровь больше не идет, — поспешно отстраняется от меня Алина. Заправляет прядь волос за ушко и заливается смущением.

— Спасибо… — хриплю. Голос, от вдруг возникших эмоций, подводит.

— Ой, молчите, пожалуйста! А то снова порвете! Клей ещё не застыл!

Киваю. Молча встаю и направляюсь к двери. Тело будто не мое!

Хочется остаться, прикинуться больным и вообще повыпрашивать ещё нежностей. Может быть, даже завтрак.

Чувствую себя ещё хуже, чем до, потому что… Черт! Разве что в ранней юности меня так от девчонок коротало! Думал, что все — это большее когда не вернётся, и на тебе! Под сраку лет!

Злюсь на самого себя!

Это все воздержание, Хабиров! Нужно разрядиться.

Телефон мой снова разрывается от звонков.

Мать. Поднимаю трубку.

— Алло… Мам, скоро буду… — только успеваю сказать перед ее горячей тирадой. Я обычно никогда ее не слушаю.

Кладу телефон на стол, продолжая одеваться и слышу только обрывки фраз, когда голос матери уходит на писклявый фальцет.

— … Наплевать на нас! На меня! На отца!..Шагаевы — уважаемые люди. Обесчестил девочку!

Морщусь.

Деньги — это, конечно, страшная штука. Застилают людям глаза напрочь. Мой отец, кажется, в конец помешался. Ну не получим мы пакет акций деда. Достанутся они дядьке и брату. В чем проблема? Не обнищаем!

— Теперь в больнице… — снова пищит динамик.

— Чего? — Хватаю я телефон. — Кто в больнице?

— Лилечка в больнице. — Причитает мать. — Таблеток наглоталась… Жить без тебя не хочет.

Ну капец!

— В какой?

Хватаю я ключи, документы и выхожу из квартиры.

— На Сонина кардиоцентр.

— Сейчас буду!

Связь в лифте отключается.

Ааа!

Несколько раз луплю ладонью по стенке.

В моей голове просто не укладывается — Лиля и таблетки. Да ну нафиг! Не вписывается девчонка в психотип человека, который может себе навредить.

Но факт есть факт.

Пытаясь немного унять тремор рук, пять минут сижу в машине, кладу в под две убойных мятных конфеты и выезжаю из двора.

Дорогие читатели! ❤️ Я поздравляю вас с Новым 2024 годом! Пусть сбываются все ваши самые заветные желания! Мечты совпадают с возможностями. Любви, здоровья, понимания и тепла в ваших домах!

Автор отдохнул немного от прошедшего года, и возвращаемся в проды)

Глава 12

Руслан

В тупом шоке смотрю на синюшную Лилю под капельницей.

Я хороший спец. Я хорошо читаю преступников. Я понимаю их логику. Но женщины… это хуже! В тысячу раз!

Ещё бы вчера я мог дать руку на отсечение, что девчонка на столько себя любит, что никогда…

— Моя маленькая! — Рыдает над ней мать. — Давай покушаем.

Она упорно мотает головой.

— Не могу.

Начинаю ощущать себя мудаком. Прямо последним.

Мои родители бросают осуждающе-скорбные взгляды. Мать заламывает руки.

— Давайте я оплачу Лиле хорошего психолога. — Предлагаю. — Женщину. У меня есть знакомая в медицине катастроф…

— Что он говорит? — Подкатывает глаза моя родительница.

— Алек, — вторит ей мать Лили, обращаясь к мужу, — зачем нашей девочке психолог?

Аааа! Мне хочется заорать, что им здесь всем нужен психолог!

Ну неужели они считают, что после подобного фортеля остаётся шанс на семью!? Да это точка невозврата!

— Я не буду тебя жалеть, Лиля, — говорю строго. — Ты прекрасно знаешь, что между нами ничего не было.

— Папа… — шепчет она. Губы дрожат. — Папа! Он мне даже не муж! Почему он так жесток?!

Что за сюр и игра в религиозность?

Просто смешно! Но очень удобно.

— У Лилички справка есть от врача, — достаёт ее отец из пиджака листок бумаги и бросает его на кровать. — Или ты думаешь, Шакир, я бы стал перед тобой позориться? — Обращается к моему отцу. — Уважаемый семья. Шагаев никогда не лжет!

Едва сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос. Да, Шагаев никогда не лжет. За исключением того, что половина куриц на его птицефабрике «халяль», а остальные — убитые точно так же, на абсолютно той же производственной линии — самые обычные.

Магия? Нет, не думаю.

— Как себе верю тебе, Алек! Как себе!

— А мне, значит, не веришь? — Усмехаюсь, забирая справку.

Она с печатями, подписями, все, как надо.

— Я доказать могу, — шепчет Лиля. — У Руслана… у него родинки там. На лобке. Возле… три штуки. Треугольником.

Истерично улыбаясь, щелкаю языком. Успела рассмотреть. Ты погляди.

— Руслан… — трагически шепчет мама.

— Так, — поднимаю руки вверх, — мне все ясно. Лиля… — обращаюсь к несостоявшейся невесте. — Выздоравливай, пожалуйста. И больше не делай глупости. Захочешь поговорить — я всегда открыт.

Разворачиваюсь и выхожу из палаты.

На сердце тяжело вопреки здравому смыслу.