Двойня для капитана (СИ)

— Нет, — качает головой Руслан. — Мой отец приемный. Я документы в архиве поднял. А вот дядька родной. Потому дед и не мог смириться с мыслью, что из его родной крови не выросло ничего путного.

— Вот это поворот… — шепчу шокировано.

— Да, — хмыкает Руслан. — Отцу решил не говорить, поэтому ты тоже помалкивай. Я тебе это говорю к тому, что Наталья сведет отца в могилу. Катерина не за деньги злится, а за то, что отца после каждого звонка сердце хватает.

— Ну с этим же надо что-то делать!

— Забрать ребенка твоего бывшего себе? — Хмыкает муж. — И ребенка моей бывшей. Еее…

— Дурак! — Бью его ладошкой по плечу и обижено на пару минут отворачиваюсь к окну.

Но ситуация мысли не отпускает.

Я думаю о ней весь вечер и всю ночь, пока меня мучает изжога после съеденного шашлыка.

А к утру принимаю, кажется, единственно верное решение…

— Руслан… — говорю мужу, ставя на стол тарелку с яичницей. — Давай заберём девочек. Обеих.

— Чего? — Не въезжает сначала муж.

— Ну одну будут твои родители воспитывать, а другую — папа. Мы просто будем помогать. Давай, пожалуйста. Это будет не так страшно, как кажется. Все равно у нас одни мальчишки…

Руслан откладывает в сторону вилку и, так и не притронувшись к еде, встает из-за стола.

— Я против. — Говорит твердо. — У тебя на фоне гормонов крыша поехала. А я на себя ответственность из пятерых детей взять не согласен.

— Руслан…

— Все, я сказал! — Рявкает. — Разговор окончен.

Уходит в комнату.

Я опускаюсь на стул, между сыновей и смотрю мужу в след. В носу и горле першат слезы.

Как он может? Как он так может? Даже не поговорил…

Глава 41

Руслан

Возвращаюсь с работы в неожиданно тихую квартиру.

На часах восемь вечера. Что-то поздновато они гулять ушли. Сбрасываю ботинки, кладу на тумбочку ключи и прохожу в гостиную. Падаю на диван, вытягивая ноги. Хорошо… Устал — жесть просто. Хочется в душ, но сил нет.

И где-то в моей голове, когда я прикрываю глаза, шевелится крамольная мысль, о том, как в тишине все-таки хорошо. Дети становятся с каждым днем все громче. Игрушки, разборки, что-то бормочут… Это их двое пока. А что будет втроем? Нет, я ни в кони случае не жалею об их наличии. Просто… выспаться бы. И в отпуск…

Отвечаю в телефоне на парочку рабочих вопросов и иду на поиски ужина. Так, что у нас тут?

На плите пусто.

Открываю холодильник. И в нем тоже пусто. Озадачено чешу макушку.

Нет, я допускаю, конечно, что Алина не смогла приготовить. Но на этот случай она бы сварила сосиски и вряд ли бы помыла посуду. А тут — пусто. Чисто!

Беспокойный червячок начинает шевелиться в груди. Сегодня утром мы с ней фигово расстались. Я был так взбешен предложением о детях, что даже не стал мириться. Она тоже не пришла.

И я уже забыл об этом, как о мелочи. Заработался… Она нет? Это вполне в женском духе.

Набираю жену и жду длинные гудки. Не берет. Так, не понял!

Набираю ещё раз. Абонент временно не доступен.

Таких перфомансов у нас ещё не было!

Девятый час. За окном на площадке ещё бегают соседские дети. Наверное, бить тревогу рано. Погуляют и вернутся, но я бью тревогу! Опер во мне неискореним.

Успеваю загрузить камеры, психуя на количество паролей, как в двери поворачивается ключ.

— Приехали, мои хорошие, фух! — Слышу голос жены. — Саша, я перестану тебя кормить. Ты стал слишком тяжелый…

Возня, шуршание вещей и сумок.

Выхожу в коридор и складываю руки на груди.

— Привет, — говорю напряженном тоном, потому что меня уже взорвало, и пока успокоиться повода не было. — Где были?

Алина, игнорируя меня, уносит детей по очереди мыть руки. Бормочет им свои шутки-прибаутки.

— Лапка лапку терла мылом…

Так, не понял…

Дети верещат, не желая покидать ванну без заплыва. Воду любят страшным образом!

Я смотрю на эти все театральные выступления сильной и независимой женщины. Кажется, это с нами уже когда-то было.

Алина рассаживает детей на кухне по детским стульчикам и идет к холодильнику. Достает творог, начинает вилкой давить банан.

Дети тянут ко мне ручки. Забираю из стульчиков сразу обоих. Пацаны тут же начинают заниматься своим «грязным» делом. Один пытается укусить меня за плечо, а второй за щеку. Наверное, скоро ещё зубов прибавится.

Молча, жена расставляет на столики тарелки с творогом. Начинает готовить ужин себе. Ветчина, помидоры, яйца две штуки…

— А я в этой квартире больше не живу? — Тихо рявкаю. Такой демонстративный игнор способен выбесить даже святого. — Или я чего-то не понимаю?!

Алина оборачивается. Делает глубокий вдох, взмахивая лопаточкой и выдает:

— Ну почему же? Живешь. Просто тебя не волнуют семейные проблемы. Я решила, что и ужинать ты тоже больше с нами не захочешь.

— Какие меня семейные проблемы не волнуют? — Возвращаю пацанов в стульчики и подхожу к жене ближе? — Моя семья — это вот, вот, вот и вот, — показываю пальцем на детей, на Алину и ее живот. — А все остальное меня действительно волнует мало!

— Я заметила!

— Ты о чем? Говори конкретно!

— Ты не брал целый день трубку! Тебе было плевать, как тут мы! А вдруг у меня роды преждевременные начались?

— Ты бы позвонила в отдел.