Двойня для мэра (СИ)

У меня нет плана. Только отчаяние, которое затапливает сердце. Без справки и выписки мне даже свидетельство о рождении не дадут. Я связана сволочной системой по рукам и ногам.

Теперь у меня остаётся только одна надежда. Алферов. Да, я положила столько труда, чтобы он меня никогда не нашел, но сейчас… Пусть лучше дети будут с родным отцом.

Надеюсь, та женщина ему позвонила. Может быть, мне стоило сразу самой это сделать, но сил не было. Вообще, от этих успокоительных становишься очень тупым и безразличным. Как растение. Я только пару часов назад в себя пришла и больше не хочу. Стараюсь держать себя в руках.

Наклоняюсь и нежно целую дочь. Сердце сбивается с ритма.

А что если Алферов не даст мне с ними встречаться? Что если заберёт на совсем?

Зажмуриваюсь и глубоко дышу. Это все равно лучше вариант, чем продать сына. Я не смогу с этим жить…

Вздрагиваю и оборачиваюсь на звук дверной ручки.

Ко мне в палату заходит целая делегация. Заведующая, врач из детского, медсестра и… женщина, от вида которой у меня начинают шевелиться волосы на голове.

Ставронская Алевтина Арчибальдовна. Старая грымза. Она была детектором детского дома, в котором я жила до двенадцати лет.

— Анастасия, познакомьтесь, — пафосно говорит мне заведующая, — это работник социальной службы. Она хочет поговорить с вами о детях. Не пугайтесь. Мы все желаем вам только добра…

Последняя фраза меня особенно напрягает. Я прижимаю дочь крепче к себе.

Знаю я, как Алевтина желает добра. Такого друга врагу не пожелаешь. Мне бы очень не хотелось, чтобы она меня узнала…

Грымза ставит себе стул и присаживается поближе к тумбочке, чтобы разложить сумку с документами. И ей совершенно наплевать, что у меня там лежит упаковка новых памперсов и парочка чистых костюмчиков.

— Ну здравствуйте, мамочка, здравствуйте, — играет она роль «доброго полицейского», — рассказывайте, какие ваши планы на жизнь. Кто встречать вас будет? Как себя чувствуете?

— Будущий муж будет встречать, — отвечаю коротко и уверенно, глядя ей в глаза. — Он как раз из командировки вернётся.

— А что же вы про мужа врачам не рассказываете? — Хмыкает грымза. — Прячете от нас красавца…

— Так я и не обязана, — держу лицо. — Они с чего-то тут все решили, что я одинокая и беззащитная, но это совершенно не так. У меня есть мама и папа. У детей — отец. Или вы считаете, что я отчество с потолка взяла?

Заведующая переглядывается с врачихой из детского.

— Врет же, — слышу я их шепот. — Скорая сказала, что в съемной халупе забирали.

— Отец детей — Алексей Михайлович Алферов. Можете поинтересоваться в интернете, кто это такой, — решаю я идти до конца. Вдруг, поможет?! Он известный человек. Они должны испугаться!

— Значит, вы хотите сказать, что помощь нашей службы вам не нужна? — Поджимает губы Ставронская и поправляет свои зачесанные букли на голове.

— Абсолютно верно. — Киваю. — Я бы только хотела обсудить состояние своего сына с врачом. Мне не дают никакой информации. И не приносят кормить… Вы мне в этом можете помочь?

— Какого сына? — Дергает женщина бровью. — У вас в документах только дочь…

Меня накрывает. Я кладу дочку в люльку и делаю над собой тяжелое усилие, поднимаясь на ноги.

— Покажите мне… — выхватываю карточку.

Пробегаюсь глазами по строчкам. Родила в шесть двадцать пять утра, девочку, вес, рост… и не слова о двойне!

— Но это же бред! — Кричу. — Вам любое УЗИ подтвердит, что детей было двое! Вот, вот, следы от степлера! Они замерили эпикриз! Отдайте мне ребенка! Вы слышите, твари, вы, а не люди!

— Вот видите! — Восклицает заведующая. — Женщина не в себе! Сочиняет сказки! Ее нужно лечить… А потом вопрос с детьми решать! Света, сбегай, принеси укольчик…

— Это вас всех здесь нужно лечить! — Рычу и загораживаю собой люльку. — Только попробуйте подойти к ребенку… И сильно об этом пожалеете. А себе колоть я тоже что-то запрещаю!

Медсестра толпится исполнять распоряжение, но вдруг вжимается в дверной косяк.

— Что здесь происходит? — Раздаётся из коридора мужской басистый голос.

А ещё через пару секунд я вижу его владельца.

Алферов… приехал.

Не справившись с эмоциями облегчения, я оседаю прямо на пол возле кровати и начинаю рыдать.

— Настя! Настя! — Мгновенно узнав, бросается ко меня Алексей. — Господи, как ты здесь оказалась? Что с тобой…

Он обводит шокированным взглядом мою окровавленную ночнушку и подхватывает под руки, втягивая обратно на кровать.

Ему это не составляет труда. Он все такой же… огромный.

Вцепляюсь в воротник его пиджака.

— Я родила двойню. Ваших сына и дочь. Алексей Михайлович… Они… — бросаю злой взгляд на женщин. — Эти люди хотят отдать кому-то сына. Сначала предлагали деньги, а когда я отказалась, решили выставить меня сумасшедшей! Сделайте что-нибудь! Это ваши дети!

— Тише, тише… — гладит меня по голове Алексей. — Успокойся. Мы сейчас все решим. Где мальчик? — Вдруг рявкает Алферов. — Кто может ответить мне по существу, что происходит?