Двойня для мэра (СИ)

Иду домой медленно, в тяжелых размышлениях о непростой женской доле материнства.

Это сейчас я практически все забыла. И даже иногда хочу родить ещё разок, когда мы очень сладко забываем с Алферовым предохраняться, но пока Боженька меня дурочку жалеет.

Может быть, нужно было у той девушки узнать хотя бы имя? Да она вряд ли бы сказала.

Пытаясь успокоиться, заставляю себя думать о хорошем: как сейчас наемся горячих копченых ребер с квасом и салатом оливье, как обыграю Александру Ивановну в нарды и распаренная после бани упаду в кровать к любимому мужу. Сегодня с детьми после двух выходных ночует няня.

И снова становится грустно, потому что мне повезло с мужем, а той девушке — нет.

Пью свой остывший кофе, выхожу на улочку нашего поселочного сектора и вдруг возле дома замечаю машину — небольшой белый микроавтобус на восемь мест. В таких обычно ездят журналисты.

Вот только их нам снова не хватало! Ускоряюсь и подхожу к воротам ровно в тот момент, когда из них через калитку выходит Алексей.

— Нагулялись? — Будто не подпускает меня муж к машине. — Идите в дом. Я поговорю и сейчас приду.

— Кто это? — Киваю я ему за плечо, но через секунду и так вижу.

Из машины выходит Елена.

— Здравствуй, Юля… — Говорит она тихо.

Я вцепляюсь в ручку коляски. Как она посмела?

А самое ужасное, что для мужа ее визит точно не сюрприз!

Я впиваюсь в Алексея гневным, ревнивым взглядом.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить?

— Я сама объясню. — Подходит ближе Елена. — Я приехала попрощаться.

— Что? — Не скрываю я своего удивления.

Хочется начать настоящий скандал, но только приобретенная привычка не выяснять отношения при посторонних заставляет меня прикусить язык.

И пока глубоко дышу, я рассматриваю Елену, отмечая, что весь ее лоск, который так сильно задевал меня в период после родов, куда-то делся. Исчезли и каблуки, и яркий макияж, и эффектная одежда. Ее сменили простенькие джинсы и свитер с пуховичком.

— Я возвращаюсь в столицу, — продолжает она. — И вот… — порывисто засовывает в руки Алферову тугой непрозрачный пакет. — Спасибо за все.

У нее по-настоящему дрожат губы.

— И вы простите меня, Юля, — поворачивается ко мне, надевая на глаза солнечные очки.

Я окончательно перестаю что-либо понимать.

Елена уходит обратно к машине. На несколько секунд открывает дверь, и вдруг в салоне я замечаю старую женщину в инвалидной коляске. Она спит.

Дверь за Еленой закрывается. Машина медленно отъезжает от участка.

Алексей приходит в себя первым.

— Юль… понимаешь, — начинает мяться, потом вдруг резко агрится. — Кароче, ничего плохого я не делал. Решил, как решил. Но тебе говорить не стал.

— Что ты мне не стал говорить? Что ты решил? — Уточняю вкрадчиво.

В голове у меня, конечно, уже случился атомный взрыв. И радиация вот-вот покапает с языка.

— Когда Кравцова арестовали, Елена пришла ко мне. Плакала. Падала в ноги. Короче, я как мужик, не выдержал. Оказалось, что мать у нее здесь больная. Ради нее она приехала. И долго не могла продать квартиру в Москве, чтобы оплатить операцию. Крутилась, идиотка, как могла, вместо того, что-бы сказать по-человечески. Денег попросить.

— И ты ей все простил? — Усмехаюсь. — Она покрывала торговлю детьми!

— Она не знала!

Фыркаю.

Это просто уму непостижимо!

— Ну вот так… — Разводит Алексей руками. — Что я по твоему? Должен был ее посадить и на себя смерть человека взять? Если бы Елена лет на пять «отъехала», то ее мать и недели бы не прожила! Если вы бабы… Эх… - отмахивается и заходит во двор.

Я пару секунд стою абсолютно ошарашенная, а потом догоняю мужа.

— Подожди, Алферов, я вот сейчас не поняла! Ты пытаешься меня сравнять с кем-то? Или обвинить в жестокости?

Алексей останавливается. Долго выдыхает и, преодолевая сопротивление, прижимает меня к себе.

— Не хочу ругаться. Очень тебя люблю. Ни в чем не обвиняю. И мы оба правы. Ты сама это поймёшь, когда перекипишь.

От его миротворческого тона действительно начинает отпускать.

Позволяю себя поцеловать.

Чувство острой обиды постепенно сменяется принятием, а после — гордостью за мужа. Он действительно в очередной раз повел себя благородно.

Я с этим крайне, крайне не согласна! Это несправедливо, когда люди не получают по заслугам, но с другой стороны… добивать слабого — сомнительный формат получения сатисфакции.

— Ты у меня замечательный, — нахожу в себе силы улыбнуться. — Самый лучший! Правда! И ты прав. Не будем ругаться.

— Так просто? — С сомнением смотрит на меня Алферов.

— Угу, — киваю и снова вспоминаю девушку из магазина.

Если уж Елене повезло, то пусть и ей повезет сегодня.

— А ты ожидал скандала? — Спрашиваю игриво.

— Я ничего не ожидал, — разводит руками муж. — Вообще не ожидал, что она приедет! Уж тем более вернет деньги!

— Только давай договоримся, что больше ты от меня ничего скрывать не будешь, — говорю строго. — Чтобы поводов ругаться не было.

— Кстати о поводах! — Чуть отстраняется муж. — Почему я только от няни узнаю, что завтра ты работаешь? Разве у арены не выходные до десятого?