Двойня для решалы

Мне на мгновение становится дико страшно – в таком состоянии она могла выскочить не сюда, на задний двор гостиничного комплекса, а на проезжую часть, перед ним, где даже по вечерам носятся бешеные автомобилисты.

Чёрт, это ведь я виноват в том, что с ней сейчас происходит! Я довел её до этого. Да, я считал, что она все это заслужила, но…

Сейчас, почему-то я не торжествую, не праздную победу.

Наоборот. Чувствую себя проигравшим.

- Сашенька…

Хочется обнять её, взять на руки, как ребенка малого, утешить, сделать так, чтобы больше никогда не плакала!

Да, пусть она в прошлом предала, да, пусть ушла с другим, пусть скрыла от меня моих малышек, пусть… Лишь бы она была жива, здорова и счастлива.

Мысль эта прошибает молнией.

Какой же я дурак! Идиот конченный! Решил воевать с этой девочкой. Силу свою показать! Власть!

И что?

Она меня одним своим взглядом обезоруживает… Заставляет на колени встать и прощения просить.

Мне еще Алёна пыталась глаза открыть, а я…

- Придурок ты, Лавр! Просто конченный. Да и вообще, вы мужики…

- Что мы мужики? Что мы? А вы? Вы женщины, лучше? Что ты мне сейчас ее защищаешь, выгораживаешь? Она предала меня! Изменила! Детей моих чужой мужик воспитывает, и хреново воспитывает!

- Ты уверен в том, что это она предала? Уверен? Сколько лет ей было, Лавр, напомни? Восемнадцать? А теперь себя в восемнадцать вспомни. Много у тебя ума-то было, а? Она же девочка была совсем, ты сам рассказал, что невинную ее взял, не целованную! А тебе уже тридцатник был!

- И что?

- То! Слушай и молчи! Когда женщина говорит! Представь, ей восемнадцать. Она влюблена. Почти ничего про тебя не знает, кроме того, что у тебя откуда-то есть деньги. Ты ей рассказывал, чем занимаешься? Нет!

- Я говорил, что я «решала».

- Откуда ей знать кто такой «решала», чувак, опомнись! Особенно после того, как ты в СИЗО оказался! Естественно, первая мысль будет – посадили за дело! А тут еще – к бабке гадалке не ходи – подруга подгадила! Да, да, что ты глаза вылупил? Та самая подруга, которая твоего Дорофеева в итоге подставила! Ей не нужна была такая свидетельница как твоя котёна, она ей, небось и наплела, что ты бандит.

Смотрю на раскрасневшуюся от негодования Алёнку, а в голове скрипят винтики. Она ведь права… ёшки-матрешки… права…

Мы собираемся на корпоратив, Алёна уже в нарядном платье, выглядит охренительно. Особенно такая вот, разъяренная фурия. Эх, такой бы женщине да мужчину нормального найти! Но ей, как и мне в любви катастрофически не везет. Тут мы родственные души.

Алёна с шумом выдыхает, откидывая с лица упавшие волосы.

- Потом, Лавр, ты сам сейчас пытаешься выяснить, кто мог прессовать твою девушку. И, кажется, она не солгала, к ней действительно приставали, да? Опять же представь! Она совсем молодая, тебя посадили, она узнает о беременности, к ней подкатывают какие-то отморозки, и тут появляется прЫнц на белом коне.

- Кто?

- Мужик «еёйный», блин! К которому ты меня сейчас приставил. Или его ко мне. Он ведь её спас! Он мне сам рассказал, мол, у жены были проблемы, я помог! Да еще и принял ее беременность, пообещал детей как своих принять! Что ей оставалось делать? Ждать, пока тебя выпустят?

- Да! Ждать!

- Правда? А жить на что? Детей содержать на что? А если бандиты опять придут? Что делать?

- То есть ты её во всем оправдываешь, да, Алён? Ты бы так же поступила?

- Нет. И не во всем оправдываю! Я бы на ее месте добилась бы свидания с тобой и все выяснила от тебя! От первого лица! Но это я. Я сильная баба, Никит. Поэтому я одна. А она… она слабая, она девчонка тогда была, глупышка. Это ты должен был заставить своих людей, адвокатов, юристов, не требовать у неё бумаги подписать с твоим алиби, а устроить свидание, чтобы ты сам ей все объяснил!

- Я не требовал бумаги подписывать.

- Тем более. Ладно, мы уже опаздываем, Никит. Давай, бабочку тебе завяжу. И подумай о моих словах. Ты слишком многое требовал от маленькой девочки. И сейчас многое требуешь. И ты не прав!

Да, не прав. Понимаю.

Сейчас вот смотрю в глаза котёны и понимаю. Дурак. Идиот. Не прав.

- Сашенька… что с тобой?

- Что со мной? Ты еще спрашиваешь? Я…Ты мне жизнь сломал, Лавров. Понимаешь? Ты меня уничтожил… Растоптал. Унизил… Ты, сильный мужчина, взял и…Уходи. Не хочу видеть тебя. Не могу. Делай что хочешь. Детей моих ты не получишь. Я костьми лягу, но их тебе не отдам! Понял? Если надо будет, я до президента дойду. На площадь Красную с плакатом выйду! Пусть меня посадят! Но…

- Тише, тише… успокойся…я…

Пытаюсь взять ее за руки, но она отбивается. Делает попытку встать, чуть не падает, вернее падает в мои объятия, колотит кулачками по груди.

- Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу…

Такая красивая, такая несчастная…

- А я люблю тебя, Сашка… Люблю, слышишь… не могу без тебя. Не могу. Совсем…

Из последних сил прижимаю ее к стене, стараясь руки ее зафиксировать, беру лицо в ладони, смотрю в глаза, в которых тоска!

И у меня тоска. Сил больше нет без неё. Ни секунды… ни мгновения.

Обрушиваюсь на её рот поцелуем горячим, хочется влезть в неё, в самую душу, до глубин её добраться. Вкусная, сладкая, такая родная! Такая моя…