Двойняшки для олигарха

Заезжаем во двор. Юля и Света в беседке. Дети носятся с собаками по газону.

— Принимайте, — ставлю на стол покупки. — Устал, хочу в душ. Свет, организуешь стол? Салат там какой-нибудь, сыр порежь. Сильно не заморачивайся. Мясо не трогать. С ним мы сами разберемся.

— Ой-ой, — только и фыркает на меня подруга бывшей и будущей (я надеюсь) жены. — Иди уже в свой душ. Разберемся!

Быстро привожу себя в порядок, смывая усталость под теплой водой. Переодеваюсь, выхожу к своим, прихватив для Юли свою толстовку на замке и с капюшоном.

Дядя Вася уже распалил мангал. В нем красиво тлеют угли.

— Я сам пожарю, иди к семье, — гонит меня от мангала.

— Спасибо, — крепко жму его ладонь.

Рассаживаемся за столом. Включаю свет под деревянной крышей беседки. К нам прибегают любопытные малыши и стараются сесть как можно ближе к маме. Лина таскает из тарелки свежие огурцы и смешно хрумкает ими под тихую беседу старших. Димке досталось место с края. Малой поглаживает между ушей пристроившегося у него в ногах Роя. Подружились, значит. Отлично!

Дядя Вася выкладывает на мангал первые шампура. Уходит в свой домик и возвращается большой парящей кастрюлей желтоватого от сливочного масла отварного картофеля, щедро посыпанного смесью из свежей зелени.

— Приятного аппетита, — желает он.

— А вы? — обращается к нему Юля.

— Правда, давайте к нам, — подхватывает ее Света.

Я тоже совсем не против. Он ведь тоже часть этой семьи.

— Дядь Вась, — смотрю на него, — ну дамы просят.

Присаживается. По очереди крутим шампура, следим за готовностью мяса. Вкратце с Мэтом рассказываем девчонкам, как прошел день. Друг тихонечко тискает Светку в моменты, пока никто не смотрит.

Разливаю по бокалам сок, коньяк и легкое вино. Беру слово. Все замолкают.

— Я развелся, — сообщаю всем.

Несколько секунд тишины.

— Наконец-то! — первым отмирает дядя Вася.

Матвей тоже совершенно искренне поздравляет. Потом включается Света. Юля пока молчит.

Выпиваю свой коньяк залпом и жду ее реакции. Мне очень важно услышать именно ее сейчас.

— Поздравляю, Раф, — тихо произносит любимая женщина.

— Все хорошо теперь будет, — обнимаю ее за талию, прижимаюсь губами к виску.

Глава 20

Рафаэль

Малыши с любопытством на нас заглядываются.

Под отличное, сочное мясо, звонкий смех и звон бокалов вечер пролетает незаметно. Мне нравится чувствовать тепло любимой женщины рядом. Можно закрыть глаза и погрузиться в него.

Что я и делаю.

Сплетая наши с Юлькой пальцы, расслабленно откидываюсь на спинку скамейки и просто наблюдаю за происходящим вокруг меня. В этом доме появилась жизнь, как я и мечтал. Он словно ожил. Это потрясающая энергетика. Она полная, целостная, правильная. Она заполняет все дыры внутри меня делая тоже полным и целостным, а еще счастливым.

— Так, детвора, вам пора спать, — обращается к Лине и Диме Света.

— С мамой хотим, — наперебой заявляют они.

— Маме надо поговорить с дядей Рафаэлем. Она позже к вам придет.

Юлька недовольно смотрит на подругу. Света только кивает ей в ответ. Она тоже понимает, что оттягивать дальше этот разговор нельзя.

— Трусишка моя, — тихо смеюсь, выводя большим пальцем круги на тыльной стороне ее ладони.

— Ну мааам, — хнычет Лина.

— Иди, малышка, — Юля аккуратно выкручивается из моих рук и целует дочку в лобик. — Мне правда надо поговорить с дядей Рафом. Света расскажет вам интересную сказку.

— Конечно расскажу, — подтверждает Светка. — Идем скорее. нас ждут принцы и волшебство.

Через десять минут суеты мы остаемся вдвоем. Глушу немного свет, подливаю любимой женщине сок в бокал.

— Рассказывай, — плеснув себе еще немного коньяка, делаю маленький глоток и отставляю бокал на стол.

— Ты ведь и сам уже все понял… — вздыхает.

— Я хочу услышать это от тебя, — беру ее руку, тяну к себе и прикладываю к груди.

Там громко бьется взволнованное сердце. Оно ликует и одновременно боится не справиться со всем этим. Привыкло быть каменным, непробиваемым, а тут его сделали открытым и уязвимым.

— Алина и Дима — твои дети, Рафаэль. — Нас спасли тогда, после отравления, и аборт я делать не стала. Вот и вся правда. Рассказов о том, как мне было тяжело, не будет.

Долго смотрю в ее упрямые глаза.

Мои дети… понять и услышать — это две большие разницы.

— Прости меня за эти шесть лет, Юль, — и решаю тоже признаться. — Я все время был рядом. Ты, — веду пальцами по ее щеке, — мое слабое место. А в то время нас знатно прессовали и все время пытались ударить по тебе. Моя служба безопасности предотвратила несколько покушений. Меня все время проверяли. Счета, переводы, даже движения налички. Каждый шаг как под микроскопом. Брак с Алькой помог укрепить бизнес семьи и вывести тебя из-под удара. Иногда, Юль, чтобы защитить, приходится делать больно.

— Я понимаю… — вздыхает и отводит взгляд. — Сейчас начинаю осваиваться в твоем мире и многое становится понятно. Я все эти годы пыталась тебя ненавидеть, Раф! Своим уходом, своими словами об аборте, — вздрагивает ее голос, — ты что-то сломал внутри меня. Было очень больно. Это не объяснить словами! И я всеми силами старалась тебя забыть.

— Что изменилось?