Двойняшки для олигарха

— Ты самая лучшая мама на свете! — произносит Алина.

У меня от их слов неимоверно тепло и хорошо становится на душе. Знали бы вы, мои хорошие, как сильно я вас люблю!

— Лин, Дим, — обращаюсь к своим шалопаям. — У вас в садике все хорошо? — впиваюсь взглядом в детские лица.

— Да! — дружно кивают в ответ. Переглядываются. Я напрягаюсь. Уж слишком старательно изображают невинность. Надо с воспитателем поговорить...

Маршрутка останавливается на нужной остановке, мы выходим на улицу и спешим в бизнес-центр.

— Так, — поочередно смотрю на сына и дочь. — Вести себя тихо. Никуда из моего кабинета без спроса не выходить! Не ругаться и не баловаться! Вам все понятно?

— Да, — кивает Димка.

— Да, мамочка! — заверяет Алина.

Улыбаюсь. Двое моих самых любимых малышей!

— Сыпь точно не чешется? Не болит? Вам не жарко? — снова начинаю засыпать вопросами. На каждый получаю отрицательный ответ.

Что-то здесь не то… Жаль, в садике как следует не удалось рассмотреть эту сыпь.

У моих детей нет аллергии. Нам пытались ее поставить, когда "вылезли" аденоиды. Чего только я тогда не натерпелась! Сколько ни выслушала! От врачей, от медсестры из детского сада, от воспитателей… Видите ли, одним не нравилось, что у детей нос заложен, другие списывали на некомпетентность врачей, а третьи вообще обвиняли меня в том, что я детям "слишком много всего позволяю"! Все мои доводы так и остались моими доводами. К сожалению, нам никто не стал помогать разобраться в проблеме…

Проблемы утопающих дело рук самих утопающих. Поэтому мне пришлось браться за дело самой.

Мне стоило очень больших трудов найти хорошего аллерголога. Ещё сложнее к ней попасть. Но мы сделали практически невозможное! Пробились на консультацию, сдали необходимые (и очень дорогие) анализы и убедились в том, что дети не аллергики. От слова "вообще"!

— Вас в детском саду чем-нибудь угощали? — всматриваюсь в милые лица своих малышей. — Может быть вы решили попробовать что-то?

Волнение держу под контролем, успокаиваю себя тем, что у детей ничего не болит, их ничего не беспокоит. Температуры тоже нет. Только вот хитринка в детских глазах не даёт мне покоя. Такое ощущение, что моя малышня что-то скрывает.

Ладно! Сейчас поднимемся в офис и посмотрю на эту странную сыпь. А уже потом пойму, что дальше делать!

— Все! Мы на месте! — обращаюсь к детям, когда заходим в просторный светлый холл. — Вести себя смирно! От меня не отходить ни на шаг!

Алина и Дима крепче сжимают мою руку, я держу детей ближе к себе. Но в офис так просто нас не пропускают. Охранники на проходной упираются и ни в какую даже слушать меня не хотят.

— Пожалуйста! — едва не молю сурового молодого человека, что стоит у турникетов. — Я здесь работаю. Это мои дети. Пропустите их вместе со мной!

Время практически на исходе. Мне нужно попасть в офис! Срочно! Секретари уже оборвали мой телефон!

— Пожалуйста! — добавляю ещё раз. Ещё немного и в глазах появятся слезы. Отчаяние поднимается в груди.

— Запрещено! — отвечает холодным тоном. Охранник безэмоционально смотрит на нас.

— Что мне делать, чтобы вы пропустили? — в кармане снова вибрирует телефон.

— Заказывайте пропуск, — кивает в сторону стойки с секретарями. — Без пропуска проход запрещен!

Ух! Да чтоб тебя! Злость так и распирает мою грудь.

— Дети, идём, — обращаюсь к малышам. Те покорно движутся следом.

Подходим к стойке, встаём в очередь. Перед нами экскурсионная группа из десяти человек.

— Мама, а почему нас дядя не пускает? — интересуется Дима. Только начинаю отвечать сыну, как меня перебивают.

— Юля?! — звучит невероятно удивлённо. Я узнаю этот голос. Все внутри начинает дрожать.

1.3

— Матвей Валерьевич? — смотрю на стоящего перед собой мужчину. Я совсем недавно отпрашивалась у него с работы и вот теперь снова он…

От мужчины по-прежнему тянет холодом, но враждебности я вроде бы не ощущаю, поэтому понемногу начинаю выдыхать. Он смотрит на нас с детьми заинтересованным взглядом.

Исполнительный директор здесь один, Александра Викторовича рядом не наблюдается и это радует. Не представляю, как бы выкручивалась, окажись с ним генеральный.

Матвей Валерьевич, не скрывая любопытства, изучает моих детей. Смотрит то на Диму, то на меня, затем переводит внимание на Алину. Хмурится. Под ложечкой начинает сосать, нехорошее предчувствие расползается по венам. Он ведь может понять… Он может узнать правду!

Илларионов всматривается в лица малышни. Сканирует взглядом. Слишком пристально! Дурные мысли лезут в голову и от них не удержаться! Он знаком с Рафаэлем! Он знает мою фамилию! А теперь ещё и видит лица детей… Они так сильно похожи на своего отца! Словами не передать!

Матвей Валерьевич — умный мужчина. Сложить дважды два не составит труда…

Гадство!

Первым порывом хочу спрятать своих деток за спину! Скрыть! Сбежать! Сделать так, чтобы Илларионов мою малышню никогда не увидел!

Паника мощным потоком несётся по венам. Нельзя ей поддаваться! Нельзя! С трудом заставляю себя дышать ровно и в конечном итоге успокаиваюсь. Как же хорошо, что голос разума оказывается сильнее.