Двойник

— Ох, ничего себе. Какая ты… — Только и сумел произнести он, когда наконец узнал в невероятно этой красавице свою помощницу. — И… — он оборвал себя, заставив отвлечься от изучения приятных форм девушки, и потянулся за лежащими на стуле вещами.

— Расслабьтесь, господин Питерский. — Усмехнулась Маша краешком губ, я сейчас нам поесть закажу, а вы пока одевайтесь. Она прошла в номер и положила на стол заметно потончавшую стопку купюр. — Это остаток. Авансовый отчет я чуть позже составлю.

Не прошло и минуты, как Маша вернулась с накрытым салфеткой подносом.

— Кушать подано, господин артист. — Предложила она, ставя тарелки на стол.

Андрей опустился на стул и, словно невзначай, коснулся коленом ее бедра.

— Что с тобой!? — в голосе девушки проскользнуло легкое удивление.

— Я, это, случайно… — смутился Андрей и едва не покраснел, отчего-то почувствовав себя нашкодившим пацаном.

— Слушай. Давай сразу договоримся, — Маша опустилась на стул с другой стороны обеденного стола. — Я еще потому с тобой осталась, что ты ко мне приставать не стал. Не заставляй разочаровываться.

— Да что такого-то? — искренне удивился Андрей.

— Ничего. И лучше тебе деталей не знать. — Отрезала она.

Андрей невольно поежился. Голос Маши вполне мог соперничать со звуком стальной пилы.

— Ну извини… — стараясь уйти от скользкой темы, ухватил вилку и с азартом принялся за обед.

— Вкусно… — в два счета расправившись с порцией, он вытер с тарелки остатки соуса корочкой хлеба. — Странно, такое чувство, что сто лет ничего не ел.

Маша вновь покосилась на него: — Странный ты какой сегодня. Не знобит?

— Да нормально все. Просто проголодался.

— Раньше ты, по-моему, даже не замечал, что ешь, — в раздумье произнесла она. — И приставать не пытался. Вообще на киборга больше похож был. А сегодня, смотрю, улыбаешься.

— Да ладно тебе придумывать, что я раньше — не улыбался, что ли?

— Улыбался, но… как сказать, ты сейчас как-то человечнее выглядишь. Не могу объяснить…

— Ну и не стоит голову забивать, — Андрей сладко потянулся, — эх… покурить бы?

— Что?

— Покурить, говорю, после обеда, милое дело, — он поднялся, хлопнул себя по карманам.

— Хм… так я что, выходит, и не курил все это время? — обалдело уставился он на Машу. — Да… Это серьезно. Ну, тогда и не стоит. Перетерпим. Всегда хотел бросить. Я ведь с пятнадцати лет курил. Не поверишь, как отец с матерью разбились, так сам себе хозяин стал, воспитывать некому было…

— Нет, ты все же пойди, приляг, — с опаской произнесла девчонка.

— Да ладно, сколько можно валяться, — он осторожно прошелся по кухне. — Голова и не болит почти.

— Слушай, а я ведь, пока ты спал в Росконцерт ездила и еще в три места, — решила отвлечься от обсуждения происходящих с Андреем странностей Маша.

— И что?

— Ничем они порадовать не могут, — передразнила она чей-то скучный голос. — Все гастроли уже расписаны. Советуют договариваться самим. Только… мне еще сказали, что это тоже почти нереально.

— Что нереально? — Андрей, развернув стул, уселся на нем верхом, сложил руки на спинку и внимательно уставился на Машу.

— Это в каждом городе нужно с конкретным агентством договариваться. Рекламу

Он прищурился, незряче уставился на крашенную светлой краской стену.

И вдруг пропел сильным, удивительно глубоким баритоном: — А напоследок я… скажу…

Выпрямился, неуловимым вдохом набрал воздуха в грудь и повторил рефрен, уводя мелодию едва не на все три октавы, удержал на грани…

Маша охнула: — Так ты, ведь и правда, певец.

— А что, по мне не видно? — он встал, выпрямился. Замер, припоминая слова, а затем пропел куплет Ахмадулинского романса от начала и до конца.

— Ну как? — он весело рассмеялся, глядя на ее округлившиеся глаза.

— Здорово! Это как… ну, в общем, класс! Супер! — едва смогла отыскать Маша слова восхищения. — Тебе надо на сце… Ой, ну в смысле, я и не думала, что у тебя такой классный голос. В телевизоре ты всегда ерунду какую-то пел. И выл страшно.

— Да не я это пел. Я ж тебе уже говорил, попросили… подменить, — он сбился, махнул рукой. — Ладно, проехали. Давай, лучше, о деле.

Порылся в кармане халата, вынул смятую визитку, потыкал пальцем в кнопки телефона.

— Здравствуй, Григорий, Андрей это, — произнес он, дождавшись ответа. — Не отвлек? Да, все нормально, ничего он мне не отшиб. Ладно.

Он выслушал длинную тираду шоумена по поводу произведенного им фурора, и попытался вклиниться в монолог: — Погоди, с этим потом. Я ведь не боксер, чего мне на этом ринге делать. Ты лучше скажи, как мне тур гастрольный по быстрому организовать. Менеджер мой сам знаешь, того… А Мария еще не в курсе… Ну понятно… Да, там была, но ничего они ей не сказали. Нет мол… . Не хотят. А сам я пока это со всеми сговорюсь, год пройдет. Маша с ног сбилась… Ты вроде как помочь обещал? Выручишь? Сколько? Десять? Не круто? Десять-то. А и ладно, согласен. Значит… позвонишь? Хорошо… — Андрей замолчал, слушая рокочущий в трубке голос. Имиджмейкер? Ну хорошо, давай своего мейкера. Повторил несколько цифр. — Запомнил. Позвоню.

— Ну и что он сказал? — осторожно спросила Маша, когда Андрей выключил телефон.