Двойник

— Маша, я самое главное не сказал. — Произнес Андрей выслушав ее историю про жизнь и нравы захолустного гарнизона. — Я твои деньги тратить на эту ерунду не хочу. Ну как тебе объяснить… Они слишком дорогой ценой достались. Нет, не то сказал. Они… нельзя их на суету тратить.

— Знаешь, я вчера всю ночь не спала. — Машин голос остался спокойным и ровным. Деньги это просто деньги. И… даже если бы их не было, папка все равно сделал именно так, как сделал. Он дал слово своему товарищу. И… Не знаю, конечно он не желал, чтобы со мной и с мамой такое произошло. Нет конечно. Однако, он ведь офицер, и на несколько шагов вперед привык думать. Мне кажется, что он еще когда его генерал к себе позвал, о чем то таком догадывался. Он всегда на работу, как на… Ну я конечно не знаю, как на войну уходят, но по мне так именно на войну уходил. И словно прощался.

— А что до денег. Давай договоримся. Ты у меня их занял. Заработаешь-отдашь. Но мы с этой суетой про главное и забыли. — Вскинулась она. — А как-же диагноз твой? Планы понастроили. А вдруг…

— Тогда ты мимо денег. — Улыбнулся Андрей. — Если честно… меня необходимость себя за другого выдавать больше всего убивала. А я вообще думаю, что не подставных людей нужно искать, а настоящих. Я тебе расскажу кого. В Архаре первое дело- сержант… еще главврач местный. Они еще запрос посылали. Пусть журналист заплатит, они ему копию сделают. Да меня там многие видели. Вот…

— Так ты что, на самом деле хочешь правду открыть? — Охнула Маша.

— А зачем же тогда? Мне эти сборы с концертов постольку поскольку. А вот если песни мои останутся- это здорово. Мне вообще кажется, что я их просто вспоминаю. Так явственно, и слова и мелодия. С первого раза, и без помарок почти. Сам понимаю, классные песни, настоящие. Не может такого быть. Даже у Пушкина и то, вон сколько помарок, исправлений…

Новый поворот событий заставил Андрея, не откладывая дела в долгий ящик, приняться за песни. Перебрав стопку листков с неровно исписанными строчками, он отобрал всего с десяток. Отправил Машу по магазинам, настроил гитару и подключил компьютер, закрыл глаза, замер на мгновение замер, беззвучно повторив про себя словно бы слышанные когда-то давно строки, и коснулся струн.

Момента, когда начал наплывать предательский туман, не заметил. Очнулся от того, что кто-то сильно, с нешуточным остервенением, бьет его по щекам.

Все, все. — Он замотал головой, пытаясь увернуться от ударов, и только тогда сообразил, что лежит на полу, неловко подвернув ногу, а по морде его не щадя рук, лупцует Маша.

Приподнялся, с трудом разлепил пересохшие губы, и коснулся щеки: — Ты это… ты ведь мне могла нос сломать.

— И сломаю… сломаю. Паразит, сволочь. Я ж тебя уже полчаса пытаюсь в чувство привести. А ты… Тут голос изменил Маше и она громко, навзрыд заплакала.

— Ну что ты, хватит… — Андрей хотел было погладить ее вздрагивающее плечо, но не решился, а только поправил сбившийся ворот. — Ладно тебе. Подумаешь тоже. Оклемался ведь. Он глянул на безмятежно зеленую заставку компьютерного экрана. — Вон, смотри, даже семь песен записать успел. Интересно. Ничего не помню…

Да… — С искренней, по детски безутешной обидой проговорила Маша. — Песни ему… А то, что у меня уже пальцы опухли… Ему наплевать. Она вскочила и выскочила из номера, напоследок хлопнув дверью так, что висящая в коридоре табличка с правилами соскочила с крючка.

— Хм, и чего это она? — Андрей осторожно коснулся носа, надо-же метр с кепкой, а приварила, что твой Макар…

Глава 7

Дело свое Суслов знал крепко. И потому уже на следующий день в газете, когда-то бывшей весьма уважаемой и серьезной, а ныне балансирующей на тонкой грани с желтой прессой, появилась большая статья с интригующим заголовком.

"Куда исчез певец?" Спрашивал обладающий бойким пером и скандальной популярностью, автор. А следом, на трех колонках давал развернутый ответ на свой довольно риторический вопрос. Венчали ворох намеков и предположений парочка фотографий, на которых был изображен якобы один и тот же певец. Причем если на одной был снять эпатажный шоумен в шелковых лосинах и боевой раскраске вокзальной путаны, то с другого фото в объектив смотрел серьезный, неброско, но элегантно одетый молодой человек с задумчивыми глазами.

Где пронырливые папарацци умудрились подловить Андрея, вспомнить он так и не сумел, однако прочтение статейки оставило после себя несколько двойственное чувство. С одной стороны материал явно захватывал. События последних дней, поданные в удачной последовательности, и яркие сравнения поведения и привычек того прежнего Андрея с Андреем нынешним заставляли читателя удивленно задуматься и невольно согласиться с основным посылом опуса: Чего и как непонятно, однако, что-то тут не так… Дело ясное, что дело темное.