Двойник

Мы сели за длинный стол, предназначенный для двенадцати человек. В этой большой комнате вдоль стен стояли еще маленькие столы. Их, видимо, использовали при допросах, и стояли они вдоль стены, где были окна. Сквозь окна я мог видеть располагавшийся через аллею «Рукери», выглядевший весьма загадочно. Одиннадцать этажей небоскреба «Рукери» были отделаны в мавританском стиле. И он выделялся среди новых, высоких и модных соседей, не говоря о старых, приземистых и потрепанных зданиях.

Первым заговорил Коули.

– Я не встретил в газетах ни одной статьи, где бы приводились ваши высказывания.

– Еще встретите.

Услышав это, Пурвин чуть не вскочил. Его приветливости хватило ненадолго.

– Что вы сказали?

Так как я сидел между Коули и Пурвином, мне пришлось отодвинуть стул назад, чтобы контролировать их взгляды, мешая вести двойную игру со мной. Я коротко рассказал им о том, что сообщил Дэвису. Мне показалось, что на душе у них полегчало, потому что я им ничем не навредил.

– Вы ничего не говорили о Полли Гамильтон или об Анне Сейдж? – спросил меня Пурвин.

– Нет, но сообщил их имена Стеги, когда приходил ко мне прошлой ночью.

Помрачнев, Коули сказал:

– Мы знаем и позаботимся об этом.

– Вот как? Пурвин добавил:

– Стеги сегодня днем допрашивал Анну в отделении на Шаффилд-авеню, но мы уже послали туда наших людей, чтобы забрать ее.

На его тонких губах появилась кривая улыбочка.

– Мы заявили, что это дело ФБР, и потребовали, чтобы они прекратили ее допрос. Сейчас Анна Сейдж находится в ведении федеральных органов, и они ее защитят.

– Она в тюрьме?

– Нет, – ответил Коули. – Мы просто присматриваем за ней.

– А Полли?

– И за ней тоже, – кивнул головой Пурвин.

– Я заметил, что их имена не попали в газеты. Есть надежда, что о них так и не узнают? Пурвин усмехнулся.

– Никакой, потому что вы сообщили их имена Стеги. Если чикагская полиция узнала их имена, то они вскоре замелькают в газетах. Эти негодяи продадут свою бабушку за чашку кофе.

Я улыбнулся. Когда Пурвин старался говорить жестко, это выглядело просто жалко.

– Вам не стоит беспокоиться, пресса дает о вас самые лестные отзывы.

Коули на это не отреагировал, но на лице Пурвина появилась довольная улыбочка.

Мне захотелось стереть эту улыбочку с его лица.

– Вы теперь понимаете, что убили не того человека, а?

Пурвин вскинул руки вверх.

– Господи! Опять!

Коули сидел и качал головой, как будто я был хорошим студентом, который постоянно разочаровывал своего профессора.

– Я не собираюсь сообщать об этом в газеты, буду придерживаться той версии, которую сообщил Дэвису. Мне просто интересно, как вы разобрались с тем, что наделали – помогли Нитти и Диллинджеру и убили подсадную утку. Ведь теперь им стало спокойнее жить.

Коули попытался убрать завиток волос со лба, но прядь опять вернулась на свое место. Он сказал:

– Если вы по-прежнему настаиваете на своей версии, почему же молчите? Почему не сообщите это прессе? Вы могли бы получить за подобное сообщение кругленькую сумму.

Пурвину не понравилось предложение Коули.

– Если я начну болтать об этом, Фрэнк Нитти будет недоволен... Да и неважно сейчас, кто был этот бедный парень, убитый у «Байографа». Он мертв, и все. Я понимал, что так случится, мне хотелось предотвратить его гибель. Но не удалось. Повезло другим участникам драмы.

Встав, Пурвин принялся шагать по комнате, потом, держа руки в карманах, подошел к открытому окну и посмотрел на «Рукери».

– Не пойму вас. Геллер, вроде бы не глупый человек, но серьёзно верите в то, что мы убили похожего на Диллинджера человека! Какая ерунда!

Он повернулся и грустно посмотрел на меня.

– Кто это, как не Джон Диллинджер?!

– Вам так не хочется верить, что это мог быть другой, – ответил я, вовсе не собираясь его подкалывать.

Пурвин подошел ко мне, не вынимая рук из карманов. Он был похож на мальчика, изображавшего взрослого мужчину.

– Какого черта, что вы хотите этим сказать?

Я начал вредничать.

– Послушайте меня, малышка Мел, если я что-то и говорю, вам не следует меня просить, чтобы я повторял это четыре раза!

Его лицо стало обиженным и злым. Он послал меня к черту и быстро зашагал к двери.

– Мне нужно спешить теп поезд, и у меня нет времени выслушивать ваши глупости, – сказал он.

– Мелвин, я могу доказать, что это был не Диллинджер!

Он остановился.

– Я действительно могу это сделать, – продолжал я, – но если вы спешите на поезд...

Он вернулся к столу и сел рядом с Коули. Выражение их лиц было взволнованным.

– Я только что был в морге, как следует рассмотрел тело убитого и внимательно прочитал отчет о вскрытии.

Пурвин разозлился.

– Как вы смогли...

Я потер большой и средний пальцы в классическом жесте – деньги. Пурвин замолчал, а Коули заморгал и кивнул головой. Я продолжал:

– Человек, которого убили Заркович и О'Нейли, действительно был примерно того же роста и веса, что и Диллинджер. Хотя внешне он мало похож на Диллинджера, но шрамы за ушами говорят о пластической операции, и ею можно также объяснить черты внешнего несходства лица. Но что вы скажете о глазах?

– О глазах? – переспросил Пурвин.