Двойник

Я остановила «Ниссан» возле ворот и посигналила. Через минуту возле машины уже весело бегал Артур, Лиза и светловолосая девочка, в которой мы с Кириллом сразу же узнали Марину. Увидев нас, дети подбежали и принялись обнимать и целовать всех.

— Соскучились, чертята? — подкидывая их в воздух спрашивал Кирилл. Как же приятно было смотреть на все это со стороны. Марина тоже обрадовалась нашему приезду, подбежала ко мне и, чмокнув в щеку, спросила:

— Тетя Оля, а скоро папа вернется?

Я гневно посмотрела в сторону Ольги, которая не знала, куда ей деваться, так как с другой стороны подобным взглядом ее атаковал Кирилл.

— Скоро милая, скоро.

Девочка не сразу заметила, что мы похожи, а когда увидела, то несколько минут смотрела на нас, замерев и не двигаясь. Еще бы, такой шок для ребенка. Затем она поняла все и улыбнулась.

— А вы, как мой папа с дядей, да?

— Да, как папа, — успокоила я немного встревоженного ребенка и пошла по тропинке, идущей через сад к дому.

Как же здесь хорошо, свежий воздух, запах распустившихся цветов, жужжание пчел. Райский уголок да и только. Вот бы поселиться здесь на лето и пожить в тишине, отбросив все свои денежные заботы в сторону. Вот распутаю это дело и непременно приеду сюда погостить.

— Полиночка, как я рада тебя видеть. А то уж решила, что вы совсем меня позабыли, даже не заглядываете, все как-то набегами чаще.

Евгения Михайловна сидела на старой скамеечке, которую давным-давно сделал для нас дед, и что-то вязала. Завидев меня, она отложила свое занятие в сторону и направилась мне навстречу.

— Да мы и сейчас ненадолго заехали, — по лицу бабушки я поняла, что она немного расстроена. — Мы за девочкой. Как только все уладим с ее родителями, так сразу же, обещаю тебе, приедем погостить недельки на две. Если ты не против, конечно.

Бабушка обняла меня.

— Да что ты, разве я когда была против. А где же Ольга? Она что, не приехала с тобой?

— Приехала, и Кирилл тоже, они там, у машины, с детьми возятся. Соскучились уже по ним, пусть порезвятся.

— Никак помирились? — глаза бабушки заискрились радостью.

Мне было жаль ее расстраивать и поэтому я соврала:

— Да вроде того.

— Я за них рада, они хорошая пара, только вот уж очень настырные оба, но это у них пройдет с возрастом.

Было видно, что эти новости по душе бабушке, так как она вся светилась от счастья, что было довольно редким явлением, когда дело касалось нас.

— Да, наверное. А как у тебя дела? Не замучили тебя еще эти чертята?

— Чертята, это ты верно сказала. Ни минуты покоя с ними нет. Целый день где-то бегают, а к вечеру все такие чумазые, что и теркой их не ототрешь.

— А как Марина? Она не плакала, не просилась домой?

Я села рядом на скамейку, стараясь не подавать вида, что этот вопрос меня очень сильно интересует. Мне не хотелось, чтобы бабушка что-то заподозрила и начала переживать за нас, пусть лучше ничего не знает. Ей и так приходится постоянно сидеть с детьми Ольги, до которых у матери почему-то руки не доходят.

— Что ты, девочка так обрадовалась, что у нее теперь есть новые друзья, что просто расцвела здесь за неделю. Привезла-то ее Оля какую-то задумчивую, дикую почти. А теперь, глянь, не отличишь от наших. Ей заботы не хватало, ласки, хоть тут отдохнул ребенок, — она замолчала, о чем-то задумавшись. — А как там с ее отцом? Нашли, кто убийца?

— Ее отец жив, — пояснила я, ожидая увидеть удивление на лице Евгении Михайловны.

Глаза бабушки и правда округлились.

— Как жив, Оленька же сказала, что его убили? Неужто соврала?

— Нет, она не врала, просто мы все так сначала, думали. Убили не отца, а дядю, они близнецами были, как мы.

Бабушка немного помолчала, задумавшись.

— Ну, надо же, чего только в жизни не случается. И что же, теперь вы ее отцу отвезете?

Я знала, что Оля не сказала бабушке всю правду, скорее всего, не сказала и о матери девочки, может быть, даже и наврала, что у нее матери вовсе нет. Поэтому я пока решила оставить все как есть, незачем лишний раз заставлять волноваться человека.

— Да, скорее всего.

Какая же все-таки у нас замечательная бабушка, все понимает, никогда не задает лишних вопросов, хотя о многом догадывается. Вот и сейчас я прекрасно понимала, что она догадалась о том, что мы опять влипли в какую то историю, но все равно не пристает с расспросами. У меня вот такого терпения нет, я бы просто не выдержала ждать, пока мне расскажут все сами.

Да, воспитание человека многое значит. А воспитание Евгении Михайловны было замечательным. Родители научили ее многому, и все это она пыталась привить нам в детстве, но не все удалось. Бабушка, в отличие от моей родной матери, которую я, впрочем, и видела-то не часто, всегда чувствовала, когда нужно промолчать, а когда что-то ответить, когда подавить в себе желание расспросить о чем-то, а когда нет. Знала бы она, как я ей за это благодарна. С самого детства бабушка была для меня буквально всем, мы с сестрой всегда любили ее намного больше, чем мать, которая нашим воспитанием практически и не занималась. Ее больше волновали свои собственные проблемы, связанные чаще всего с одним из новых ухажеров.