Двойник

— Сочинить историю получше. — Она принялась грызть ногти. — Поверь, если наши родители узнают хотя бы половину, нам конец.

Полицейский инспектор в Ломе поверил рассказу о том, как двое английских подростков сбежали от родителей и отправились с рюкзаками в горы, а потом случайно заметили огонь. Скай и Кристин заранее достали из нетронутой пожаром кладовой палатку, газовую горелку и припасы. Они оставили книги на месте, а бумаги Сигурда сложили в большой жестяной чемодан и закопали в лесу под приметным деревом.

По настоянию полиции они сопроводили инспектора и его младшего коллегу к останкам хижины.

— Бедный старик, — сказал инспектор. — Мы не так часто видели его в городе, а в последнее время он и вовсе пропал. Я как раз думал навестить его.

Он похлопал мотоцикл Олава.

— Этот парень возил ему продукты. Интересно, где он сейчас?

Полицейский задумчиво посмотрел на погреб, заваленный пеплом.

— Наверное, придется вызывать криминалистов.

С родителями пришлось труднее. Мать Кристин вернулась из Америки, как только Соня, встревоженная телефонным разговором со Скаем, объявила сына и племянницу в розыск. После звонка из норвежской полиции обе матери примчались в Лом. Они были счастливы увидеть детей живыми и здоровыми, но радость быстро сменилась гневом, а потом — серьезным беспокойством. Похоже, сестры решили, что Скай и Кристин сбежали из дома, потому что влюбились друг в друга, а значит, их следовало немедленно разлучить.

Забрав дочь с собой, Инге вернулась в Америку, чтобы продолжить прерванную деловую поездку, а Соня увезла сына в Шропшир, где того ждал самый длительный домашний арест в его жизни. За первую пару недель Скай выходил на улицу лишь дважды — оба раза чтобы посетить психотерапевта. Мать окончательно уверилась в том, что «все эти фокусы» — результат очередного переезда и проблем в новой школе. Скаю припомнили его старые ночные кошмары, хотя, как ни странно, теперь он спал лучше, чем когда-либо с тех пор, как семья поселилась в Шропшире. Прогулки во сне прекратились, Скай просыпался исключительно в собственной постели, а сны если и успевали посещать его, то бесследно рассеивались к утру.

Две недели спустя Соня, вняв уговорам мужа, разрешила сыну выходить из дома и даже гулять по лесу Уэнлок-Эдж. Говорящий лис бесследно исчез, хотя Скай в глубине души надеялся на встречу — ведь у него осталось так много вопросов.

Драуг тоже пропал. Сигурд вытащил Черного Ульфа из загробного мира, используя силу рун, и призрак начал преследовать Ская, едва волшебные камни попали тому в руки. Причем являлся он, лишь если хамр Сигурда находился поблизости и следил за происходящим. Теперь дед мертв. Пламя испепелило кости, выпустив на волю двойника, а значит, и драуга. Только это и утешало Ская, когда он вспоминал ужасную ночь в горах — берсерк наконец обрел покой, можно больше не бояться тени, что прячется на краю поля зрения. Ледяной комок в горле растаял. Они с призраком оба получили свободу.

И все же Скай не находил себе места. После пережитого тоска по приключениям навсегда поселилась в сердце. Не может быть, чтобы все закончилось! Его влекла не жажда крови. Напротив, Скай радовался, что нашел в себе силы пощадить Олава и остановился — или остановил Бьорна — в последний момент. Значит, он удержится от преступления и в следующий раз.

Гораздо больше его занимало другое: похоже, Сигурд действительно научился управлять своим вторым «я», тогда как сам Скай мог пока лишь мечтать об этом. Он проводил в лесу каждую свободную минуту, жадно читая все, что удалось найти о рунах и двойниках, но даже не пытался совершить новый скачок в другой мир. Что, если он не найдет дороги назад? Тем более теперь некому сторожить его тело.

Но время шло, и вскоре зеленый лесной полог запестрил красными листьями. Как-то раз, за неделю до начала школьных занятий, Скай вернулся с прогулки и обнаружил, что мать поджидает его в кухне.

— У тебя гостья, — сказала она с натянутой улыбкой. — Только будь добр, оставь дверь открытой.

Скай пулей взлетел наверх и бросился в свою комнату, но там было пусто. Бегом поднимаясь на третий этаж, он заметил, что чердачный люк открыт, а к нему приставлена складная лестница. Скай не заглядывал на чердак с тех пор, как вернулся домой, но сейчас мигом вскарабкался по ступенькам.

— Привет.

Кристин, сосредоточенно рывшаяся в сундуке, обернулась.

— Скай! Наконец-то!

Они обнялись, хотя, кажется, никогда раньше этого не делали, потом уселись по-турецки друг напротив друга. Лицо Кристин скрывала тень — она оказалась спиной к окошку.

— Я хотел…

— Я пыталась…

Осекшись, они рассмеялись.

— Ну что, я первая? — предложила Кристин.

— Давай.

— Я так хотела позвонить тебе!

— И я, но мама…

— Запретила? Какое совпадение! Моя отобрала мобильный телефон, представляешь? — Она картинно схватилась за голову. — Я словно руки лишилась!

Скай хихикнул, но Кристин вдруг сжала его ладони в своих. Ощутив слабую боль, он глянул вниз и обнаружил, что кузина щеголяет длинными ярко-алыми ногтями.

— Скай, мне столько всего нужно рассказать! Ты размышлял о том, что с нами случилось?