Двойник

– Это убийство – вопрос без ответа. Именно то, что меня бесит.

Она присела на скамейку лицом к реке. День угасал, и в сгущающихся тенях вода казалась черной. Даниэл опустился рядом, и, хотя они не касались друг друга, она так остро ощущала его присутствие, что, казалось, его тепло обжигало ее обнаженную руку.

– Ты узнала что-нибудь новое от детектива Риццоли?

– Похоже, она не очень-то хочет держать меня в курсе.

– А ты ожидала, что она поступит иначе?

– Как полицейский она, конечно, не имеет права посвящать меня в подробности.

– А как друг?

– Вот-вот, и я думала, что мы друзья... Но она сказала так мало.

– Нельзя осуждать ее. Жертва была найдена убитой возле твоего дома. Вполне резонно предположить...

– Что? Что я подозреваемая?

– Или что хотели убить тебя. Именно так мы все и подумали той ночью. Что в машине ты. – Он устремил взгляд на воду. – Ты сказала, что не можешь забыть вскрытие. А я не могу забыть ту ночь, когда стоял возле твоего дома в окружении полицейских патрулей. Я не мог поверить, что все это происходит наяву. Я отказывался верить.

Оба замолчали. Перед ними текла полноводная темная река, а за их спинами – река автомашин.

– Ты поужинаешь со мной сегодня? – внезапно спросила Маура.

Он ответил не сразу, и она вспыхнула от смущения. Какой глупый вопрос! Ей захотелось забрать слова назад, прожить заново последние шестьдесят секунд. Насколько проще было бы попрощаться и уйти. Но вместо этого она выпалила безумное приглашение, которое, как они оба знали, ему не следовало принимать.

– Извини, – пробормотала она. – Я понимаю, это не самая удачная идея...

– Отчего же, – сказал он. – С удовольствием.

* * *

Она резала помидоры для салата, и нож дрожал в ее руке. На плите дымилась кастрюля с цыпленком в винном соусе, и кухня постепенно наполнялась ароматами красного вина и курицы. Простое и знакомое блюдо, которое она могла приготовить быстро и легко, не заглядывая в кулинарную книгу. Да она и не смогла бы приготовить ничего более изысканного. Ее мысли были заняты мужчиной, который сейчас разливал по бокалам пино нуар.

– Что еще я могу сделать? – спросил он, поставив один бокал на столик перед ней.

– Ничего.

– Приготовить соус для салата? Помыть зелень?

– Я пригласила тебя сюда не для того, чтобы ты готовил. Просто подумала, что здесь уютнее, чем в ресторане, где так многолюдно.

– Ты, должно быть, устала все время быть на виду, – сказал он.

– В данном случае я больше думала о тебе.

– Даже священники ужинают в ресторанах, Маура.

– Нет, я имела в виду... – Она почувствовала, что краснеет, и снова занялась помидорами.

– Думаю, люди удивились бы, увидев нас вместе, – сказал он и устремил взгляд на Мауру. На какое-то время на кухне воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком ножа по разделочной доске.

"Что делать со священником на кухне? – гадала она. – Попросить его благословить пищу? " Ни один мужчина так не смущал ее, ни с кем она не чувствовала себя такой уязвимой и порочной. "А есть ли у тебя пороки, Даниэл? – подумала она, высыпая нарезанные помидоры в салатницу и поливая их оливковым маслом и бальзамическим уксусом. – Защищает ли белый воротник от искушения?"

– Позволь мне хотя бы нарезать огурец, – попросил он.

– Ты что, не можешь по-настоящему расслабиться?

– Не могу сидеть сложа руки, когда другие трудятся.

Маура рассмеялась.

– Тогда подключайся.

– Я безнадежный трудоголик. – Он вынул нож из деревянной подставки и принялся нарезать огурец, чей свежий летний аромат тотчас наполнил кухню. – Когда у тебя пятеро братьев и сестра, все время приходится помогать.

– Так вас семеро детей? Боже мой!

– Уверен, то же самое говорил мой отец, когда узнавал, что на подходе очередной ребенок.

– И каким по счету был ты?

– Четвертым. В самой серединке. И, по утверждению психологов, это означает, что я прирожденный примиритель. Вечно пытаюсь сохранить мир и покой. – Даниэл с улыбкой взглянул на нее. – А еще это означает, что я умею быстро принимать душ.

– И как же ты превратился из четвертого ребенка в священника?

Он перевел взгляд на разделочную доску.

– Как ты сама понимаешь, это долгая история.

– О которой тебе не хочется говорить?

– Возможно, мои мотивы покажутся тебе нелогичными.

– Забавно, но самые важные решения, как правило, бывают совершенно нелогичными. Взять, например, выбор спутника жизни. – Она глотнула вина и снова поставила бокал на столик. – Я, например, не смогла бы найти логичные доводы, чтобы оправдать свой брак.

Даниэл поднял взгляд.

– Страсть?

– Именно. Вот так я совершила самую большую ошибку в своей жизни. Пока самую большую. – Она снова глотнула вина. "А ты можешь стать следующей. Если бы Господь хотел от нас повиновения, Он не должен был создавать искушение".

Даниэл выложил нарезанные огурцы в салатницу. Маура наблюдала за тем, как он, стоя к ней спиной, ополаскивал нож в раковине. Высокий и стройный, он напоминал марафонца. "Зачем мне все это? – думала она. – Почему я выбрала именно его из всех мужчин, достойных внимания?"

– Ты спрашивала, почему я стал священником, – произнес он.

– И почему же?

Он обернулся и взглянул на нее.