Двойник

– Не знаю, зачем я пришла. Все это пустая трата времени. – Она подвинула стул и собралась встать с него.

– Тебе нравится работать с мертвыми, Маура?

Опешив от этого вопроса, Маура так и застыла, едва привстав со стула.

– Ты ведь этим занимаешься? – произнесла Амальтея. – Вскрываешь их тела. Извлекаешь органы. Разрезаешь сердца. Почему ты это делаешь?

– Это моя работа.

– Но почему ты выбрала эту работу?

– Я здесь не для того, чтобы обсуждать себя.

– Нет, именно для этого. Все это касается тебя. Ты ведь хочешь знать, кто ты на самом деле.

Маура медленно опустилась на стул.

– Почему вы не можете просто сказать мне правду?

– Ты вспарываешь животы. Окунаешь руки в их кровь. Почему ты считаешь, что мы разные? – Женщина незаметно придвигалась все ближе и ближе, пока Маура с удивлением не обнаружила, что их лица почти соприкасаются. – Посмотри в зеркало. Ты увидишь меня.

– Мы представители разных пород.

– Если тебе так хочется в это верить, разве я могу разубедить тебя? – Амальтея, не мигая, смотрела на Мауру. – Но ДНК еще никто не отменял.

Маура оцепенела. Блеф, подумала она. Амальтея хочет понять, куплюсь ли я на это. Или действительно хочу знать правду. Ведь ДНК не лжет. Достаточно мазка ее слюны, и я получу ответ. И тогда подтвердятся мои худшие опасения.

– Ты знаешь, где меня найти, – произнесла Амальтея. – Возвращайся, когда захочешь узнать правду. – Она поднялась, зазвенев оковами, и устремила взгляд в видеокамеру. Сигнал охране, что она хочет уйти.

– Если вы моя мать, – сказала Маура, – тогда скажите, кто мой отец.

Амальтея опять посмотрела на нее, и улыбка вновь тронула ее губы.

– А разве ты еще не догадалась?

Открылась дверь, и в камеру заглянула надзирательница.

– Все в порядке?

Преображение было разительным. Несколько секунд назад Амальтея смотрела на Мауру холодным расчетливым взглядом. И вот уже этот образ исчез, сменившись маской безумной старухи, которая все тянула ногой цепь, не понимая, почему не может освободиться.

– Идти, – бормотала она. – Хочу идти.

– Да, конечно, дорогая, сейчас пойдем. – Надзирательница взглянула на Мауру. – Я так понимаю, вы закончили?

– На сегодня – да, – ответила Маура.

* * *

Риццоли не ожидала визита Чарльза Касселла, поэтому чрезвычайно удивилась, когда позвонил дежурный офицер и сообщил, что в холле ее ожидает доктор Касселл. Когда Джейн вышла из лифта и увидела его, она была потрясена переменой, которая произошла в его облике. Всего за неделю он как будто состарился лет на десять. Похудел, лицо вытянулось и побледнело. Его костюм, несомненно сшитый у дорогого портного, теперь висел на нем, как на вешалке.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказал он. – Я должен знать, что происходит.

Она кивнула дежурному офицеру.

– Мы поднимемся наверх.

Когда они зашли в лифт, он посетовал:

– Никто ничего мне не рассказывает.

– Вы, разумеется, понимаете, что это стандартная практика в процессе следствия.

– Вы собираетесь выдвинуть против меня обвинение? Детектив Баллард говорит, что это всего лишь вопрос времени.

Джейн взглянула на него.

– Когда он вам это сказал?

– Да всякий раз, когда звонит. Это что, такая стратегия, детектив? Запугать меня, повесить на меня всех собак?

Риццоли промолчала. Ее удивило, что Баллард постоянно названивает Касселлу.

Они вышли из лифта, и она провела Кассела в комнату для допросов, где они сели за стол друг против друга.

– Вы хотите сказать мне что-то новое? – осведомилась она. – Если нет, я не вижу смысла в этой встрече.

– Я не убивал ее.

– Вы это уже говорили.

– Мне кажется, в тот раз вы меня не услышали.

– Что еще вы хотели мне сказать?

– Вы ведь проверили маршрут моей поездки? Я сам дал вам эту информацию.

– В компании "Нортуэст Эйрлайнз" подтвердили, что вы летели тем рейсом. Но у вас все равно нет алиби на вечер убийства Анны.

– А тот инцидент с дохлой птицей в ее почтовом ящике – вы хотя бы потрудились выяснить, где я был тогда? Я знаю, что меня не было в городе. Мой секретарь может это подтвердить.

– Вы же понимаете, что это все равно не доказывает вашу невиновность. Вы могли нанять человека, который скрутил птице шею и подбросил в почтовый ящик Анны.

– Я же не отрицаю того, что я действительно делал. Да, я преследовал ее. Ездил мимо ее дома десятки раз. Да, я ударил ее в тот вечер – мне до сих пор стыдно. Но я никогда не писал ей писем с угрозами. И не подбрасывал дохлых птиц.

– Это все, что вы хотели мне рассказать? Если да, то... – Она приготовилась встать из-за стола.

К ее ужасу, он потянулся и схватил ее за предплечье, да так сильно, что ей пришлось прибегнуть к самообороне. Она ловко вывернула его руку.

Он застонал от боли и откинулся на спинку стула, удивленно глядя на Джейн.

– Хотите, чтобы я руку вам сломала? – сказала она. – Тогда можете попробовать еще раз.

– Извините, – пробормотал он, глядя на Риццоли глазами убитого горем человека. Злость, от которой он захлебывался во время беседы, разом улетучилась, – Господи, простите меня...

Она посмотрела, как он съежился на стуле, и подумала: "Он горюет по-настоящему".