Двойник для шута

В отличие от бесконечного множества придворных императора, Сивард Ру не отличался знатным происхождением. Строго говоря, он и дворянином-то не был до тех пор, пока Аббон Флерийский не подсказал тогдашнему государю Морону IV дать ему рыцарское звание, чтобы прочие вельможи не смотрели косо на нового начальника Тайной службы. Странно, правда, что эта идея пришла в первую очередь магу, который к титулам и званиям сам относился весьма скептически, хотя ему это было делать легче легкого — его собственные пышные титулы и фамилии занимали отдельный лист в Большой Голубой книге имперского дворянства. Послушавшись мудрого совета, Сиварду дали дворянство и небольшой маркизат, и первое время он настолько этим гордился, что даже заказал у белошвеек целую прорву воздушных батистовых платочков с монограммой и гербом, вышитым в уголке. Однако потом он привык к тому, что стал маркизом, и ему случалось часто забывать об этом факте своей биографии: ничто не вечно — вздохнул бы мудрец, — и особенно слава.

Мало кто знал, что в начале своей головокружительной карьеры Сивард Ру был вором. Правда, вором необыкновенным, и прежний начальник Тайной службы только что с собой не покончил из-за его проделок, а сколько сердечных приступов имел — не перечесть.

Воровское братство в империи было серьезной организацией, крепко стоявшей на ногах. У него было все, что нужно в таких делах: деньги, добровольные помощники, тайные осведомители, собственная территория, на которой воры были полновластными хозяевами, и — самое главное — блестящие умы. В воровской гильдии существовали свои законы, гораздо более жестокие, нежели официальные, и вместе с гильдией контрабандистов она составляла серьезную силу. Возможно, это происходило еще и по той причине, что грабителей и, тем более, убийц в Великом Роане было мало. Человеческая натура — слишком сложная штука, чтобы можно было запросто искоренить в ней дурные наклонности, но все же убийцы являлись абсолютными изгоями: не было ни у одного человека в империи такой крайней нужды, чтобы отнимать чужую жизнь, и оправдания поэтому быть не могло.

Зато воровство не то чтобы процветало, но принимало такие изощренные формы, что уже шагнуло за грань высокого мастерства и постепенно приближалось к искусству. В Великом Роане никто не слышал, чтобы воровали хлеб, скот или жалкие медяки. Все это можно было попросить, и редкий сквалыга отказывал нуждающемуся в пище и нескольких монетах. Крали с размахом, стараясь выбрать наиболее охраняемые и бесценные предметы, чтобы о своем подвиге можно было рассказывать с гордостью. Например, Сивард Ру трижды бывал в императорской сокровищнице. В первый раз он с тоской установил, что ее не вывезти и несколькими обозами, но изрядно обогатился, прихватив горсть-другую камушков и старинных монет из тех, что лежали грудами прямо на полу. Во второй раз ему было интереснее, потому что Тайная служба удвоила охрану — не из боязни разорения, конечно, но из принципа. И ради пресечения противозаконных действий отдельных граждан империи, как любил говаривать ее бессменный начальник.

Разумеется, рыжий вор, любивший пышно одеться и вкусно поесть (тогда еще имевший оба глаза), обвел стражников вокруг пальца и не только ухитил из казны нечто существенное, но еще и записку оставил на видном месте — с пламенным приветом своему вечному противнику. А на третий раз погорел.

Дело в том, что, с трудом проникнув в сокровищницу, он обнаружил там нескольких человек, известных ему только понаслышке. То были герцог Аластер Дембийский, граф Теобальд Ойротский и начальник Тайной службы, граф Остен ан-Брай, происходивший родом из Эмдена. Существовало несколько официальных версий того разговора, который состоялся памятной июльской ночью между этими четырьмя. Зато результат его был известен доподлинно: на следующий день Сивард Ру официально объявил собратьям-ворам о своем переходе на государственную службу. И ничего удивительного в этом роанские воры не нашли — они прекрасно понимали, что в их деле Сивард постиг все тонкости и премудрости и стал бы отчаянно скучать, рисковать все отчаяннее, делать глупости, что привело бы к его неминуемой гибели. Прецеденты же, подобные этому странному назначению, редко, но все-таки случались и раньше.

Сивард клятвенно обещал два месяца не заниматься делами воровской гильдии, дабы те сменили пароли, дома, осведомителей и все остальное, что было вообще возможно сменить, а воры пожелали ему удачи на новом поприще.

У Тайной службы было мало причин заниматься делами внутри империи — гораздо больше проблем существовало за ее пределами. Шпионы и соглядатаи, пришлые убийцы, контрабандисты и мошенники буквально притягивались к Великому Роану, слетались, как мухи на мед. Врагов у империи было тем больше, чем менее явно могли они проявлять свою неприязнь.