Двойник для шута

— Ничего себе, изворотливее, — хмыкнул Аббон. — Ты же помнишь, что Сивард сказал: сработано топорно, грубо, нелепо. Конечно, звезды нам покоя не дадут, но, я надеюсь, все обойдется. В крайнем случае императора ждут две-три супружеские сцены, так ведь это не смертельно. С такими союзниками, как ты и твои гвардейцы, что может случиться плохого? И потом, ты всерьез полагаешь, что в мире сохранилось много моих ровесников? В таком случае вынужден тебя разочаровать. Я, скорее, исключение…

— Не знаю, — ответил Аластер. — Ты прав, конечно, долгожителей на свете мало. Но вот не покидает меня ощущение, что я слепец, который ощупывает неведомый ему предмет и пытается его описать. Знаешь эту притчу?

— Конечно. Думаешь, нас вводят в заблуждение?

— Хотелось бы верить, что я стал излишне подозрителен с возрастом, но не верится мне в такой простой выход.

— Паникуешь, — заметил Аббон. — Со мной тоже так случается. Но назови хоть одну причину, по которой ты должен беспокоиться, и я тут же соглашусь с тобой. Кстати, что касается возраста: ты недавно порядочно напутал с датами, когда говорил со Сгорбленным обо мне, и, по-моему, у него возникли некоторые сомнения. Ты бы занялся им до того, как он сообразит, что его смутило.

— Спасибо, что предупредил, — откликнулся Аластер. — Займусь. Мне только этого пытливого юноши не хватает для полного счастья. Поверь, я не преувеличиваю опасность — нечего пока преувеличивать или преуменьшать. Но что, если наша система не такая уж и совершенная; что, если за долгие годы кто-то сумел в ней разобраться, пусть не полностью, но все же?.. Что, если прошлые события на Бангалоре и теперешняя попытка подкупа имеют второй, тайный смысл и вовсе не обозначают то, что должны обозначать?

— Ты такой загадочный — просто жуть, — заметил Аббон, попивая зелье. — Что ты, что твои родственники. Я погляжу, это просто семейная черта — вещать заунывным голосом сплошные намеки. Кто догадался, тому повезло. Говори яснее, если хочешь услышать мое мнение. Стар я уже загадки разгадывать.

— Какие там загадки? — досадливо поморщился Аластер. — Я имею в виду, а если это обходной маневр? Потому и сработан топорно, что никто никаких надежд на него и не возлагал, а просто хотел посмотреть вблизи, как мы отреагируем.

— Такая возможность всегда существует, — согласился Аббон. — Но мы же не можем подозревать всех и каждого.

— Потому и прошу — погляди в свое озерцо. Вдруг что-нибудь увидишь?

— Это действительно необходимо? — вздохнул Аббон. — Других способов нет?

— Были бы, стал бы я приходить к тебе и надоедать глупыми разговорами.

— Знаешь, — сказал маг, подумав какое-то время. — Я должен решиться. Не мне тебя учить, что есть силы, к которым лучше не обращаться. Чем реже о себе напоминаешь, тем целее будешь — святое правило чародея. И я его стараюсь не нарушать. Пойми, чем дольше мы будем жить в этом противостоянии с судьбой и звездами, тем больше сил нам потребуется. Может, сейчас еще нет крайней надобности? Может, попозже…

— Дело твое, — недовольно проворчал Аластер. — Но если ты что-то проглядишь, то я сам с тебя спрошу — до того, как до тебя доберутся остальные.

— Договорились! — тут же повеселел Аббон. — Ну а теперь иди, иди. У меня еще куча всяких дел.

— Заметно, — сказал Аластер, выходя из лаборатории. Не успела дверь за ним закрыться, как маг метнулся к деревянному, потемневшему от времени сундуку, с усилием поднял крышку и стал копаться в его содержимом, выбрасывая все ненужное прямо на пол.

— Где же, где же я его спрятал? — бормотал он под нос. — Положительно необходимо навести хотя бы видимость порядка… но это потом, потом…

Алейя Кадоган оказалась именно такой, какой ее себе представляла Арианна. Высокая, очень высокая, статная женщина с безупречной фигурой — такой же идеальной, как у гвардейцев императора. У нее было удлиненное лицо с прямым, тонким носом, миндалевидные темно-зеленые глаза, уголки которых были вздернуты к бровям, и большой рот прекрасной формы. Когда она шла по мягким коврам, приближаясь к принцессе, было видно, как играют под одеждой все мускулы этого сильного, гибкого тела. Каштановые волосы укладывались в замысловатую прическу, похожую на корону. И главное, что поняла Арианна, — Алейя Кадоган очень походила на герцога Аластера Дембийского, как бывают похожи брат и сестра или отец и дочь.

Вот об этом принцесса и спросила у Алейи в первую очередь, как только они познакомились.

— Нет, что вы, дорогая принцесса, — рассмеялась та.

И Арианна отметила, что и голос у Алейи мощный, звучный, глубокий — просто он по-женски мелодичнее и нежнее, чем у мужчин-воинов.

— Видимо, вы удивляетесь сходству герцога Аластера с его гвардейцами и тому, что я похожа на них всех, а вы еще не видели всех наших женщин. Я понимаю, со стороны это выглядит странно, и, тем не менее, все крайне просто объясняется. Достаточно углубиться в историю нашего края.

— Я сегодня уже углублялась в историю, — заметила принцесса.

— Может, вы устали? — с сочувствием спросила Алейя. — Тогда я отложу свои пояснения до другого, более подходящего случая.