Двойник дочери

Мейсон прошел по цементному полу к зловещему красному пятну. Пока он его рассматривал, Мьюриель продолжала описывать утренние события.

Адвокат внимательно слушал ее, а потом склонился над пятном. Вначале у него на лице появилось удивленное выражение, потом он опустил в жидкость указательный палец, потом потер большой и указательный пальцы друг о друга, понюхал и заявил:

- Это не кровь. Какая-то красная эмаль.

- О, Боже! - воскликнула Мьюриель. - Вы уверены?

- Уверен, - кивнул Мейсон, оглядываясь вокруг. - А вон там на полке стоит банка с эмалью.

Мьюриель уже сделала два шага по направлению к банке, но Мейсон не дал ей до нее дотронуться:

- Минутку. Нельзя оставлять на банке отпечатки пальцев. Ее уронили, а потом поставили на место. Вы случайно не знаете, _к_о_г_д_а_ это могло произойти?

Девушка покачала головой.

- А когда сломали стул?

- Не знаю. Но здесь, определенно, шла борьба и...

- Борьба была - это несомненно, однако, мы но представляем, к_о_г_д_а_ именно, мисс Джилман. Нельзя приходить к поспешным выводам. Не исключено, что ваш отец зашел в мастерскую, увидел на полу банку с эмалью, сломанный стул, и решил поставить банку на место. Это банка с небольшим отверстием сверху, которое закрывается крышкой. Возможно, крышка отошла. Вероятнее всего, что вытекла не вся эмаль, однако, я не хочу припасаться к банке. Следует проявлять осторожность, чтобы не оставить отпечатков пальцев.

- Мои отпечатки здесь определенно есть, - сообщила Мьюриель. - Я часто прихожу сюда посмотреть, как работает папа.

- В любом случае, не следует оставлять _с_в_е_ж_и_х_ отпечатков. Они могут перекрыть чьи-то еще. Давайте пересчитаем деньги.

Они собрали стодолларовые купюры и разложили на столе. Мейсон повернулся к Мьюриель и поинтересовался:

- Сколько вы подняли купюр?

- Сорок восемь.

- И я пятьдесят две. Значит, здесь ровно сто купюр или десять тысяч долларов. Вы знаете что-нибудь о них? Есть какие-нибудь соображения откуда они взялись?

Мьюриель покачала головой.

- Здесь найдутся резинки? - поинтересовался Мейсон.

- У Нэнси есть в лаборатории. Я помню, где она их держит.

- Принесите несколько штук, пожалуйста.

Девушка щелкнула выключателем.

- Эй! - крикнул Мейсон. - Я же предупреждал, что надо проявлять осторожность и постараться ни к чему не прикасаться.

- О, я забыла... А как мне достать резинки, не оставив отпечатков пальцев?

- Платком или подолом юбки, - объяснил Мейсон.

Мьюриель приподняла подол и открыла один из ящиков, который оказался разделенным на несколько секций. В каждой лежали резинки разных размеров.

Мейсон достал две штуки кончиком авторучки и кивнул Мьюриель, показывая тем самым, что можно закрывать ящик.

Адвокат надел резинки на пачку купюр.

- Ваша мачеха очень аккуратная, - заметил Мейсон. - В лаборатории идеальный порядок, по сравнению с полным хаосом в мастерской отца.

- Знаю. Что касается своего хобби - здесь Нэнси постоянно следит за порядком, чего нельзя сказать, обо всем доме. Она в этой комнате сдувает каждую пылинку и все вещи лежат на своих местах.

- А ваш отец - полная противоположность?

- Ну, до безукоризненной аккуратности ему далековато, - засмеялась она. - Мастерская напоминает открытый яблочный пирог, начинку для которого резали как попало.

- Понятно. Кстати, у вас есть фотография вашего отца, которую вы могли бы мне дать?

- Ну, у меня в комнате стоит одна в рамке, но...

- Вам нежелательно возвращаться в дом в настоящий момент, - перебил адвокат. - А здесь случайно нет?

- О, конечно. Несомненно. У Нэнси тут сотни снимков. Она обожает портреты. Она использует какую-то технику, помогающую нанести на бумагу лишь слабое изображение, потом работает над портретом масляными красками. В результате получается картина, причем практически невозможно определить, что она сделана на основе фотографии.

- Следовательно, где-то здесь есть фотографии вашего отца, - пришел к выводу Мейсон. - Давайте поищем. Только постарайтесь больше не оставлять здесь отпечатков пальцев.

- Мне кажется, они вот в этом ящичке, - сказала Мьюриель. Девушка взяла подол большим и указательным пальцами и потянула ручку на себя. Да, здесь их даже несколько, - заметила она.

- Возьмем верхнюю, - решил Мейсон. Он достал снимок величиной восемь на десять дюймов. - Это ваш отец?

- Да. Правда, фотография слишком светлая, нет нужной четкости, однако, Нэнси предпочитает работать именно так. У нее свой метод.

Мейсон принялся с интересом рассматривать круглое лицо.

- Сколько ему лет?

- Так, надо посчитать. Сорок два, может, сорок три.

- А вашей мачехе?

- Бог ее знает, - засмеялась Мьюриель. - Тридцать с чем-то. Ближе к сорока. Однако, она никому не открывает свой истинный возраст, а мы не спрашиваем.

- Сколько лет дочери Нэнси, Гламис?

- Двадцать.

- А вам?

- Столько же... Мистер Мейсон, что вы планируете предпринять? Насчет папы, я имею в виду. Он уехал на седане. Мы, наверное, должны постараться его найти.

- Я вам позвоню где-то после полудня. Попытаюсь что-нибудь выяснить. У вашего отца есть контора в нашем городе?

- Да.

- Где?

- В здании "Пьедмонт".

- Чем он занимается?