Двойник господина П.

Всё-таки этот разговор был «несанкционированным» и принимать какие-либо решения я не имел права. Но что-то так и подбивало спустить этого небожителя на землю. И я добавил:

– Оставайтесь-ка Вы здесь, Анатолий Борисович. Молодые акулы капитализма подросли, сейчас будут свой кусок пытаться отгрызть. Вы-то матёрый, Вам чего боятся? Запаситесь попкорном, да наблюдайте.

Не знаю, какой чёрт дёрнул меня это сказать. Именно о молодых. Вроде предпосылок и нет никаких, судя по новостям. В политике всё те же лица. Я ведь и сам не представляю – что может произойти, когда, какие изменения впереди, будут ли они? Просто вот чувствую: что-то должно начать происходить. Невозможно просто так жить, везде какое-то «New Политбюро». Интуиция, нет? Или это только в моём воображении?

Отойдя на несколько метров, я услышал его слова, которые подтвердили мои мысли о «застое»:

– Знаете, у меня ощущения, что я опять в «совке». Те же съезды, кричалки, призывы, лозунги. Инициатива идёт только сверху, никто сам ничего не делает – ждут бумажку из Москвы. И опять враги кругом. Бюрократии снова развелось, в бизнес свои руки тянут. Разве этого мы хотели, тогда в 90-е?

– Хотите их вернуть?

– Да! – твёрдо ответил он. – Вернуть и начать всё заново!

На банкет я уже не вернулся. Позвал Мишу, и мы полетели «домой». В вертолёте начал подумывать о том, как мне помочь Полковнику. Что можно сделать для него, каким способом? Так-то возможностей у меня очень мало, практически нет. Вот если б Мишу как-то завербовать… «Эх, знать бы, какими там инструкциями он руководствуется. Вдруг у него приказ пробить мне башку, если я сделаю «шаг в сторону». Ладно, подумаю, как быть».

И вдруг Миша не выдержал:

– Вот же сволочь! Опять в 90-е захотел!

– Ты о ком? – спросил я.

– Да вот, перец этот, с которым Вы разговаривали. Из-за его «прихватизации» у нас завод закрыли, мамка без работы осталась. Куда ей с нами, двумя спиногрызами, деваться было? Крутилась, как могла. На двух работах работала, на обоих неофициально. А тут из «опеки» пришли, доход говорят, у вас маленький. Нас с братом в детдом и забрали. Мать после такого удара долго не протянула…

Он замолчал, а я не стал в душу к нему лезть. Но на слове «детдом» меня зациклило. Оно крутилось в голове, я мучительно пытался что-то вспомнить. «Детдом… Детдом? Почему детдом? Каким боком?» – мысли сменяли друг друга. Но в тот вечер память не дала мне ответа. Ответ пришёл позже, хотя лучше б он не приходил никогда…

Извините, сильно утомился. Пора отдыхать. До свидания.

Двойник господина П.»

Письмо восьмое.

«Здравствуйте!

Сегодня напишу Вам о том, как меня вытащили из плена и завербовали в двойники.

…К вечеру того же дня, боевики привели нас на свою базу. Она находилась где-то в горах и судя по расстоянию, недалеко от границы с Дагестаном. Рядом с ней, за холмом, располагался какой-то аул – слышно было, как мекали козы. Полуразрушенная сакля выполняла роль «штаба». Видно было, что эта база временная и надолго боевики здесь не останутся.

Нас с водителем посадили под деревом, сняли мешки и даже дали воды. Поведение боевиков вызывало подозрение: я ожидал жестокого прессинга с их стороны, но его не было. Они занимались своими делами и не обращали внимания на нас довольно долгое время. Двое копали что-то вроде могилы. «Для нас?» – мелькнула мысль. Потом меня подняли и завели в саклю, где находился главарь.

Он посмотрел на меня и спросил:

– Майор, а ты что за птица такая? Мало того, что платят хорошо за тебя, так ещё и похитить помогают. Кто ты?

Я промолчал, а сам усиленно думал. Многое после его слов становилось понятным. И засада, и отсутствие моих товарищей было кем-то спланировано. Охотились явно на меня, потому как главарь знал моё звание. Но ехал то я без документов, в «Горке» без знаков различия. Да и взрыв на дороге был маломощным, только чтобы машину перевернуть. А их почти вежливое обращение с нами, было обусловлено требованием «не попортить товар». Следовательно, весь «захват» – продуманная кем-то операция, осуществлённая руками боевиков. Это кто ж меня «заказал»? И для чего?

Главарь достал шприц и сделал мне укол прямо через одежду. Потом подтолкнул к стене и приказал сесть. Сев на пол, я стал чувствовать, что проваливаюсь в сон.

«Снотворное вколол, – подумал я. – А может наркоту?». И вырубился…

Очнулся я среди ночи от разговора. В сакле, кроме главаря, находился ещё какой-то бородач, который говорил: