Двойник императора

— Проверено, — кивнул Соринен — Факт второй — мои «кузнечики» из НСБ сообщили, что к нам собирается карательный корпус адмирала Кортеса.

— Ну и чего нам бояться — мы часть Метрополии.

— Я не к этому, сэр. Было бы здорово, если бы суда Кортеса прибыли сюда в разгар беспорядков и застали суда Нового Востока в момент нападения на полицейские силы Протектората.

— Я думаю, мы это устроим, — кивнул Дукакис.

В коридоре послышался шум. Соринен рассеянно повернулся к входной двери, и в этот момент она распахнулась от удара ногой.

На пороге появился человек с коротким автоматом, на который был навернут глушитель.

И Дукакис и Соринен в одно мгновение поняли в чем дело.

— Вы, собственно, кто? — задал глупый вопрос полковник и осторожно потянулся за пистолетом. Ящик стола предательски скрипнул, и автоматчик сразу открыл огонь.

Он стрелял, пока не вышли все патроны, а потом отщелкнул пустой магазин и вставил новый. Подойдя к телам ближе, он сделал два контрольных выстрела, потом развернулся и вышел из комнаты.

— Все окей, Фил? — спросил его другой автоматчик — Аркадий. Фил утвердительно кивнул,

— «Двенадцатый», «шестой», «двадцать четвертый». Что у вас там? — спросил Аркадий в микрофон рации.

— Я «двенадцатый» — работу сделал.

— Я «шестой», прошу подмоги. «Двадцать четвертый» ранен. Тут пять человек успели закрыться в мужском туалете

— Жди, «шестой», сейчас будет подкрепление, — пообещал Аркадий.

— Фил, иди на пятый этажи и помоги ему, — в конце коридора послышались шаги и, обернувшись, старший узнал своих.

— Вот, Фил, хватай огнеметчика — и вперед, — сказал Аркадий, указывая на человека с красными баллонами на спине. — Все остальные — за мной

И Аркадий пошел впереди отряда из двенадцати человек.

Предполагалось завершить операцию выборочной чисткой в рядах местного бюро НСБ.

Фамилии предателей и разгильдяев, а также их фото были у Аркадия с собой. В коридорах повсюду лежали тела сотрудников МИА, но бойцы Четвертого отдела спокойно перешагивали через них, следя только за тем, чтобы не оставалось живых свидетелей.

За очередным поворотом отряд встретился с людьми из другой бригады.

— Некачественно работаете, ребята. Пришлось подчищать за вами двух «ползунов», — сказал Аркадий.

В этот момент где-то внизу послышался свист, а затем дикие крики. Услышав этот шум, Аркадий удовлетворенно кивнул — огнеметчик сделал свое дело.

Еще один поворот, и старший толкнул дверь в кабинет Ионаса Пештеля. Двое из бойцов Четвертого отдела уже находились в помещении возле полковника.

— Я не представлюсь, полковник, — сказал Аркадий, — поскольку вы и так все понимаете.

— Да, я понимаю… — угрюмо кивнул Йонас.

— Могу только сказать, что вас мы не тронем. По данным нашей агентуры, вы предательств не совершали, но были недостаточно бдительны. Скорее всего, вы отправитесь на другое место службы.

Затем старший повернулся к своим людям и сказал:

— Можете начинать — вы в курсе. — Отряд тотчас покинул кабинет Пештеля и рассеялся по этажу.

Йонас Пештель сидел молча и прислушивался к доносящимся из коридора крикам, а старший отряда внимательно изучал свои ногти.

Наконец в коридоре послышался звон разлетающихся гильз, что говорило о начавшейся расправе с предателями.

Дверь приоткрылась, и показалась голова одного из бойцов.

— Сэр, все сделано, — сообщил он.

— Хорошо, мы идем. Поднимайтесь, полковник, нужно опознать тела.

Пештель вышел из-за стола и под внимательными взглядами охранявших его боевиков вышел в коридор.

Тела расстрелянных лежали в нескольких метрах от его кабинета.

— Это начальник отдела статистики Шредер, а это Саймон — он отвечал за электронный шпионаж.

— Эти люди, полковник, работали на МИА, а вы об этом даже, не догадывались, — строго сказал Аркадий.

— А зачем вы убили моего помощника Аврама Бриггса? Он тоже был предателем?

— Точных данных нет, но есть подозрение, что он был связан с Орденом Масе. Это неточная информация, но рисковать, как вы понимаете, мы не можем.

— Да, не можем, — кивнул Йонас Пештель.

119

Закрытые тяжелыми портьерами окна, стол для шахмат, старинное бюро со стопкой приготовленной бумаги и набором золотых авторучек. Эдди переходил из комнаты в комнату и пытался представить, как жил император Джон, о чем он думал и что его тревожило. Из того, что рассказал адмирал, Эдди понял, что в жизни и смерти Джона трагическую роль сыграла женщина.

«Несчастный, зависимый от женщины император Джон, — подумал Эдди. — Он расширял империю, подавлял восстания и готовился к новым войнам, но погиб от руки женщины».

В смысле отношений с женщинами Эдди чувствовал себя неуязвимым. И хотя его опыт состоял только из встречи с проституткой и небольшого эпизода с мисс Левис, Шиллер считал себя в состоянии устоять перед любой женщиной.

Какие-то отношения наклевывались с Сабиной, которую он сделал своим секретарем, но Эдди подозревал, что ее знаки внимания диктовались скорее благодарностью, чем чувствами.

Поначалу он хотел взять девушку с собой, но потом отказался от этого. Лишние привязанности, пусть даже незначительные, мешали бы ему как императору еще больше, чем руководителю компании.