Двойник Короля 2

Взгляд блуждал по территории, выбирая, с чего начать.

— Борька! — донеслось откуда-то сбоку. — Ты драй пол! Тебе тут жить. А я в грязи не люблю.

— Ха-ха-ха! — засмеялся второй голос. — Мой тоже чистит. Новенькие — всегда хорошо, столько хлопот снимают.

Я обернулся. Возле старой липы стояли двое из тех, кто ходил со мной к Зубаровым. Одного вроде бы зовут Петруха… Высокий костлявый мужик с длинным шрамом через всю щеку. И Федька по прозвищу Медведь. Коренастый здоровяк с рыжей бородой. Они лениво передавали друг другу папиросу, наблюдая, как новички чистят домики. А чего гадать? Спрошу у них. Подошёл.

— Павел Александрович! — оба вытянулись. Петруха торопливо спрятал дымящуюся папиросу за спину. На их лицах появилось напряжение — ещё не привыкли, что наследник запросто подходит поговорить. — Мы можем быть вам полезны?

— Да, — кивнул я. — Кто тут у нас отладкой оружия занимается? — специально обтекаемо спросил, чтобы не выдать своего незнания.

— Боров, — Петруха нервно переступил с ноги на ногу, всё ещё пряча окурок.

— Боров? — переспросил я. — Это имя или что?

— Прозвище такое, — Медведь почесал бороду здоровенной пятернёй. — Он и огнестрел, и меч поправить может. Вон туда, — махнул мужик рукой в сторону ангаров. — Там он и работает.

— Слухи какие новенькие успели рассказать? — решил узнать, что там в городе творится.

Мужики переглянулись. Петруха выкинул папиросу и заговорил, понизив голос:

— А как же, господин. Все ждут вашей дуэли с наследником Требуховых. Говорят, аристократы готовятся посетить наши земли.

«Если успею, устрою им одну демонстрацию», — мелькнула мысль в моей голове.

— Ещё кто-то безземельных убивает, — пробасил Медведь. Его румяное лицо вмиг побледнело. — Уже четвёртый помер. Ищут, кто за этим стоит.

— А? — подался я вперёд. — Как убивают? Где?

— Вот этого новенькие не знают, — Петруха нервно облизнул губы, а шрам на его щеке побелел. — Мужиков только молодых. Голову отрезают и рядом кладут, — он опасливо огляделся. — Небось не поделили снова чего-то.

Ладно бы простолюдины, но тут аристократы, причём все безземельные. Нужно будет в город наведаться, разузнать. Да и пора бы познакомиться с местными правоохранительными органами. Лишним точно не будет. Нужно связями обрастать.

— Больше ничего не говорили? — посмотрел на мужиков.

— Ну, что на границе неспокойно, — Петруха дёрнулся, словно ему вдруг стало неуютно. — А когда там было спокойно? — улыбнулся он нервно, показав кривые зубы. — Вечно что-то с монголами не так. Лезут, собаки узкоглазые, к нам на территорию. Грабят, баб насильничают да убивают.

— Император почему-то терпит, — Медведь стиснул огромные кулаки, борода его дёрнулась от злости. — У меня родственников убили эти твари. Пойти на них войском и порезать, как собак!

— Тише ты! — Петруха схватил товарища за рукав, и шрам на его щеке побагровел от волнения. — Тебе язык мешает? За такие речи знаешь что бывает?

Мужики замерли, уставившись на меня. В их глазах читался неприкрытый страх. Разговоры о политике здесь явно не поощряются, особенно при господах. Медведь побледнел, осознав, что наговорил лишнего. Петруха нервно теребил край потрёпанной куртки.

Я молча кивнул и направился к ангарам. Пусть думают, что не услышал крамолы. А вот информация любопытная. Значит, на границе неспокойно?.. Мы тут рядышком, если что произойдёт, то первые попадём под удар.

Вот ещё одна причина завести новые знакомства. Ни черта не знаю, что творится вокруг. Нужны свои глаза и уши в городе, информаторы. А то варюсь в собственном соку.

За спиной донеслось тихое бормотание. Петруха отчитывал друга за длинный язык. Я же усмехнулся про себя. Простые люди часто видят больше, чем кажется господам.

«А вот про монголов нужно разузнать подробнее, — отметил для себя. — Если там действительно всё так плохо, придётся думать об укреплении границ. Мало мне местных тварей и интриг…»

Заглянул в ангар. В нос ударила терпкая смесь запахов: раскалённый металл, машинное масло, древесный уголь и что-то едко-кислое, от чего защипало в носу. Воздух плотный, густой — хоть ножом режь.

Огляделся. Ржавые мечи валялись прямо на утоптанной земле, словно хворост под деревом. У стены громоздился массивный верстак, заваленный всяким добром. Чего там только не было: обломки копий, разобранные быстрострелы, даже несколько наших новых ружей. Между ними вперемешку грудами лежали какие-то металлические обрезки и заготовки.

Рядом возвышалась внушительная наковальня. Возле неё два молота: один килограммов на тридцать, второй поменьше. Где-то в глубине ангара кто-то кашлянул.

Я обогнул верстак и замер от открывшейся картины. На крошечной табуретке, больше похожей на детскую игрушку, восседал… настоящий боров. Иначе и не скажешь.

Огромный мужик килограммов под двести, с обнажённым торсом, прикрытым местами прожжённым кожаным фартуком. Его длинные сальные усы ходили из стороны в сторону, пока он что-то увлечённо жевал прямо из тарелки.

— Не помешаю? — подал я голос.

— Кто? — прохрипел мужик и обернулся.