Двойник (Настоящий преступник)

Вскоре Диллинджер провел своих дам в зал. За ними последовал Пурвин, а потом и я. Он послал Брауна позвонить Коули, а меня попросил, действительно попросил помочь обыскать кинотеатр. Мы купили билеты у девушки в стеклянной будке (никто в кинотеатре не знал о засаде) и вошли в фойе. Нас приветствовали прохладный воздух и запах поп-корна. Но мы не увидели там ни Лоуренса-Диллинджера, ни его леди. Войдя в зал, мы прошли по проходам вдоль рядов кресел. Я пожалел, что не взял с собой оружия. В темном зале было прохладнее, чем в фойе. Зрители смотрели на экран, где Микки-Маус танцевал на ферме с какими-то животными. Он разговаривал визгливым голоском, немного напомнившим мне голос Мела.

В зале не было свободных мест.

Мы встретились в фойе.

- Вы его видели? - спросил меня Пурвин.

- Нет, а вы?

Он покачал головой.

- Я надеялся, что увижу их, а также отыщу свободные места позади.

- Вы знаете, чего желают люди в аду. Пурвин кивнул.

- Мне тоже не помешает освежиться.

Он подошел к питьевому фонтанчику и сделал несколько глотков. Я последовал его примеру, а потом мы снова вышли на жаркую улицу, где и остались, поджидая подкрепления. Я понимал, что моими услугами пользовались, кажется, в последний раз.

Всю улицу заполонили мужчины в шляпах и пиджаках. Остальные пешеходы и водители машин были в рубашках с короткими рукавами и в кепках. Агентов невозможно было не заметить. Я обратил внимание, что девушка в кассе, хорошенькая молоденькая блондиночка, выглядела страшно испуганной.

Я подошел к Коули.

- Что вам нужно? - спросил он, не глядя на меня.

- Девушка в кассе напугана, почему бы вам не сказать ей, что вы полицейские?

- Геллер, не лезьте не в свое дело.

- Она, наверное, решила, что вы - сборище громил. И она не слишком ошибается, по крайней мере в отношении парней из Восточного Чикаго. Она думает, что ее сейчас станут грабить. Вам должно быть известно, что за последнее время было ограблено несколько кинотеатров.

- Нет, мы этим не занимались.

- Приятно, что вы не занимаетесь такой мелочью. Коули, хочу вам пожелать успехов во всех ваших начинаниях.

И я снова отошел на свое прежнее место.

Через несколько минут я увидел, как девушка, продававшая билеты, разговаривала с усатым мужчиной в белой рубашке и с бабочкой. По виду это был типичный менеджер. Он кивнул головой и сразу же исчез. Никто из агентов ФБР не обратил на это внимания.

Через пять минут синяя машина с надписью белыми буквами "Отделение полиции Чикаго" подъехала к кинотеатру. В машине сидели два копа. Из-за жуткой жары на этой неделе им разрешили работать не в форме. На них были только форменные фуражки и синие брюки с синими рубашками с бляхами на груди. Парни, видимо, подъехали из близлежащего отделения полиции, что на Шеффилд-авеню. Внешне они выглядели жестокими и сильными. Один из них выскочил из машины, держа в руках пистолет.

Заркович подбежал к нему еще до того, как тот успел выйти на тротуар.

- Это федеральная засада, коп, - пояснил Заркович, - двигай отсюда.

Чикагскому копу это не понравилось, но вмешался более дипломатичный Коули и показал полицейскому свое удостоверение. Он подтвердил, что здесь действительно велось наблюдение.

- Мы будем благодарны, если вы уедете отсюда, - сказал Коули, - иначе у нас сорвется операция. Полицейский поморщился.

- Ладно. Они уж наверняка никогда не заметят вас в этих костюмчиках! Бог ты мой!

Они сели в патрульную машину и укатили. Я подошел к Коули и сказал:

- Вам нужно было бы им сказать, что ждете Диллинджера.

- Начальник Пурвин настаивал не давать никакой информации и не привлекать к этому делу чикагских копов, - ответил Коули. - Анна Сейдж ужасно боится, что кто-нибудь из полиции предупредит Диллинджера.

- Как это может случиться на этапе операции? - воскликнул я. Телепатия?

Коули злобно посмотрел на меня. Я отошел и опять прислонился к стене здания, где располагалась парикмахерская. Мне хотелось сесть в машину и уехать - я уже ничего не мог изменить в сложившейся ситуации. Только надеялся, что мое присутствие станет неприятным напоминанием Коули и Пурвину по поводу их обязательств. Пока я здесь, они оба должны будут сдерживать копов из Восточного Чикаго, прикладывая много усилий, чтобы их жертва осталась живой. Я сказал Коули, что я - не его "совесть". Но сейчас пытался надеяться, что смогу сыграть эту роль.

Прошло достаточно много времени. Я не очень страдал от жары, так как на мне не было пиджака, в отличие от этих агентов. Некоторые из них просто купались в поту. Даже через улицу я видел, как капли пота катились по лицу Пурвина, словно слезы на лице плачущего ребенка. Он постоянно вытирал лицо платком с вышитой монограммой. Время от времени вынимал пистолет и проверял, заряжен ли он, и каждый раз, как ни странно, оказывалось, что он заряжен.

На моих часах было уже половина одиннадцатого, и люди не торопясь стали покидать кинотеатр. Наверное, не хотелось расставаться с прохладой "Байографа" и выходить в душную чикагскую ночь.