Двойник под прикрытием

Мой мозг знал, что он меня не видит, но мое тело – нет. Я посмотрела в эти застывшие глаза, и волна жара прокатилась по моему лицу и телу. Легкие болели, но, я не смела дышать. Я уже не была в километре от него. Я была там, рядом с ним, достаточно близко, чтобы можно было прикоснуться. Я чувствовала то же, что и он. Дождь, который падал на мою голову, ветер, который хлестал по моим щекам. Я чувствовала тепло его тела, мы были так близко. Он мог просто протянуть руку и схватить меня, одной большой рукой за шею, прижать к огромной, теплой стене своей груди, позволив мне дышать в его накаченные мускулы. Затем, он приподнял мой подбородок костяшками своих пальцев, нежно откинув мою голову назад…

Я сглотнула. Боже, у него было лицо короля, как будто его вырезали из каррарского мрамора. Этот элегантный нос и эти скулы, достаточно уравновешивающие сильную челюсть. Мощный. Повелительный. Великолепный. Как величественное творение Микеланджело.

Он начал наклонятся, и его губы приближались к моим…

«Елена, нам пора идти», – сказал голос мне в ухо.

Я потеряла всякое представление о комнате, в которой находилась. Моя душа была там, под дождем, с Сергеем, и когда я оторвалась от камеры, мне пришлось вернуться обратно на землю. Я неуверенно покачивалась на табуретке, моргая за очками, мое лицо покраснело от того, что я вообразила себе.

«Что?» Я еле вымолвила хриплым голосом.

Виктор стоял рядом со мной.

«Они хотят, чтобы все вернулись в офис», – тихо сказал он.

Виктор Карпов – мой лучший друг и моя противоположность. Я маленькая, и то, как я держусь, заставляет меня выглядеть еще меньше. Он, неповоротливый большой мужчина. Я всего лишь специалист по наблюдению, он добросовестный полевой агент, за плечами которого множество громких дел. А там, где даже я не бегаю по коридорам, Виктор часто нарушает правила. С тех пор, как мы познакомились, он всегда был в одном шаге от увольнения. У него постоянно были выговоры за дисциплинарные проступки. Мы хорошо работаем вместе. Он не против того, чтобы я вела себя тихо и странно, и я делаю все возможное, чтобы контролировать его, чтобы он мог сохранить свою работу.

Он всегда немного помятый, как будто не спал всю ночь, но ему удается выглядеть хорошо; взлохмаченные светлые волосы, щетина, которую он потирает, когда думает, и поношенный костюм, который идеально подходит этому твердому телу. Черт, он горячий. Вначале, были времена, когда я кричала ему, что нет, ему действительно не следует игнорировать приказы и бежать в Белоруссию, чтобы, в одиночку, преследовать подозреваемого. На что, он щурил глаза и как бы смотрел на меня своим пылающим взглядом, от чего я проглатывала и…

А потом, он отводил взгляд, и между нами ничего не происходило. В один из вечеров, после слишком большого количества рома, он рассказал мне историю женщины, которую он потерял. Ее смерть сокрушила его. Он был сломлен так, что я даже не знала, как это исправить, как ему помочь. Это разбило мне сердце, потому что, если кто-то и заслуживал счастья, так это Виктор Карпов. С того вечера, мы стали друзьями, и дружим по сей день.

Я снова посмотрела в объектив камеры.

«Подожди минуту, Виктор», – пробормотала я. Сергей снова отвернулся, продолжая разговаривать с побелевшим от ужаса мужчиной. Я молилась о том, чтобы сделать снимок чего-нибудь компрометирующего, например, конверта с деньгами, переходящего из рук в руки, чемодана с оружием. Но, я знала, что шансов мало. Ты чертовски умен, не так ли, Сергей?

«Нужно идти сейчас, Елена», – сказал Виктор. «Это Серафима. Она говорит, что ситуация критическая.»

Я вздрогнула и начала быстро собирать свое снаряжение. Серафима Ульянова была главой всего московского офиса СОРП. Уничтожение Сергея Болконского было для нее приоритетом номер один. Поэтому, то, что она вывела нас из-под наблюдения, означало, что произошло что-то грандиозное.

Когда, мы уходили из заброшенного помещения, я бросила последний взгляд через плечо. Без моего увеличителя объектива Сергей был всего лишь черной точкой вдалеке, но я, все равно, не могла оторвать от него свой взгляд. У него очень сильная аура, она тебя засасывает. Все его знают, все о нем говорят. Он доминирует в любой комнате, в которую входит.

А кто, я? Я идеальный человек, чтобы наблюдать за ним. Меня никто не видит, никто не замечает.

Меня зовут Елена Николаева, и я максимально близка к невидимке, какой только может быть человек.

Серафима Ульянова, красивая и статная женщина за пятьдесят, у нее светлые густые волосы средней длины. Она часто носит их распущенными. Однако сегодня, она собрала их в высокий пучок, и ее глаза светились ликующим волнением.

«Кто мне скажет, кто это?» – спросила она, выводя фотографию на большой экран конференц-зала.

Мы с Виктором посмотрели на экран…, и моя рука моментально взлетела вверх. Потом, я вспомнила, что это не школа, покраснела и попыталась сделать вид, будто только что надвинула очки на нос.

«Эм, это Марина Валерьевна Петрова. Девушка Сергея», – произнесла я.