Двойник (СИ)

В этот раз молчание было тяжелым. Сезонов до сих пор сложно представлял, сколько мук вынес на своих плечах тогда юный Ягосор. Слушать рассказ галактионца было тяжело и служащим за стеной: Калдыш нервно тер подбородок, до конца не веря, что столько испытаний враз свалилось на голову Яго и он их все вынес; на лице Владыкиной тревога сменялась печалью; ненадолго оказавшийся в кабинете на середине рассказа Селиванов сжимал челюсти и вглядывался в пришельца, видя в нем несправедливо изувеченного судьбойчеловека.

— Сорок минут давно прошли, Валерий Игоревич. Уже больше часа, — послышался в наушнике негромкий голос Калдыша. — Перерыв?

— Передохнём? — Сезонов вопросительно посмотрел на Ягосора.

— Давайте, — тот вздохнул и потер пальцами переносицу.

В комнату вошли спецназовцы. Когда Яго вывели, Сезонов неспешно вышел следом, медленно закрыл дверь, тихо щелкнув замком, и неторопливо шагнул в кабинет. На него обратились четыре пары глаз: техники тоже оказались под сильным, даже неизгладимым впечатлением, но не от умения Сезонова разговорить пришельца на длительный диалог, а от трагической истории жизни последнего.

— Фантастическая в своей драме история, — покивал Калдыш, оглядывая всех в кабинете. — Мне интересно, что же было дальше. По его истории фильм снимать можно! Согласитесь: такого в реальной жизни не могло произойти! Потому что всё это слишком трагично и тяжело, не верится, что на одного человека, вернее, пришельца выпало столько ужасов. Он пережил столько потерь. И живет с этим столько лет. Кошмар.

— Это чудовищно, — тихо сказала Владыкина, соглашаясь. — Правда не верится. Теперь я не хочу думать, что он может быть опасен: тот, кто вынес столько горестей… У него просто никаких сил не останется творить зло! Он когда-то опустошен всем этим, а на сегодня эмоционально истощен, чтобы взяться за плохое, ненавистничать.

— Не соглашусь. С другой стороны: кто видел и перенес на своей шкуре столько зла, того наоборот этот перенесенный негатив подстегивает на новые мести и новые злости. Они копятся и в один день выливаются в пакость вселенского масштаба, — сказал лейтенант.

— Но наш объект всё же соответствует точке зрения Екатерины, что наглядно показывают события предшествующих месяцев, когда он молчал в Новосибирске и работал в депо в Омске, никому не навредив. Ну, почти никому. — Сезонов посмотрел на Владыкину и Калдыша.

— Пока соответствует. Сейчас вслух вспоминая и заново пережив эти годы, в нем может проснуться злоба, которую он таил на тамошних врагов, которую не успел на них до конца вымести в силу попадания в наш мир и которую теперь пойдет вымещать на невинных людях здесь, — заметил лейтенант.

— Может и да, а может и нет. В любом случае сейчас мы не ведем речь об усилении или ослаблении охраны Ягосора в этом здании в качестве проверки обоснованности заявлений каждого из вас, прошу заметить. — Сезонов перевел взгляд с одной на другого. — Это не предмет настоящего обсуждения. Всё остается по-прежнему.

— Так точно, ясно. — Владыкина и Калдыш кивнули.

— Звук и видео хорошо идут? — подполковник подошел к столам техников.

— В лучшем качестве, — заверили те, продемонстрировав отрывки частично обработанной первой части встречи в комнате.

— Сегодня, думаю, ограничимся историческими сюжетными поворотами его жизни в своем мире. Завтра попробуем прощупывать почву на предмет пребывания на Земле. Это в идеальном варианте, если всё пойдет хорошо и он захочет продолжить разговор, — вслух рассуждал Сезонов и посмотрел на Екатерину: — Его сегодня не должны куда-то забрать?

— Нет, сегодня он в полном вашем распоряжении, — заверила та. — Завтра в первой половине дня его посещает внештатный клинический психолог, затем он свободен до ночи.

— Отлично. Будет время продумать стратегии будущего общения. — Сезонов прошел к столу и поставил нагреваться чайник, кинув в стаканчик пакетик черного чая. Заваривая чай в своем стаканчике, подполковник подумал и залил кипяток в еще один.

— Мне кажется, он с начала нашей встречи ничего не пил и не ел. — Сезонов макал пакетики, держа по одному в каждой руке.

— Вообще думаю да, у него прием пищи строго по расписанию. Как в детском лагере, — сказала Владыкина.

— Как в СИЗО, — незло хмыкнул Калдыш. Девушка небольно ударила его ладонью по руке и постучала пальцем по лбу.

— Где, говорите, у вас буфет? — Сезонов повернулся к техникам.

Получив пошаговую инструкцию, где спуститься и куда завернуть, подполковник зашел в буфет. Обеденное время еще не подошло, в зале за столами сидело человека четыре, двое топтались у кассы при раздаточном столе. Сезонов взял с полки с выпечкой пару мясных расстегаев и, оплатив их, вернулся в кабинет. Калдыш и Владыкина о чем-то напряженно спорили вполголоса, шипя друг на друга в другом конце кабинета подальше от мест техников. Оба последних куда-то вышли.