Двойник (СИ)

— Вы как же? Так просто? — Власов недоуменно округлил глаза, измерив одетого в футболку и спортивный костюм Сезонова ладонями с головы до ног. — А если у похитителей оружие настоящее, они в вас шмальнут?

— Всё может быть, но ты не волнуйся: нам повезло, что вся наша внезапная спецоперация происходит в больнице. Тут же опять и вылечат, — спокойным тоном отшутился Сезонов, оглядываясь вокруг и не зная, что сам хотел найти.

— ВалерИгорич! — возражая, зашипел Власов, но Сезонов прервал его на полуслове:

— Так, отставить, выполняй, времени нет.

Подполковник прошел мимо капитана и, выйдя из палаты, приблизился к поэтажному плану центра, висевшего на стене напротив. Думается, что машина, куда могут погрузить Яго, могла стоять у нецентрального подъездного входа, чтобы вызвать меньше подозрений. До него — прямой коридор на нижнем этаже, заканчивающийся входной застекленной группой, судя по плану. На этаж есть лифт. Сезонов кинулся было в сторону лифта, но пробегая по коридору, окна которого выходили на центральный въезд на территорию центра, решил убедиться, не стоит ли у главного входа подозрительная машина, что могла бы увезти галактионца. Подполковник раскрыл окно и высунулся из него, дохнув в морозный воздух, вслушиваясь и вглядываясь в ночную стужу. Прямо у подъезда не стояло ни одной машины, как, впрочем, и поодаль, и на выезде с территории. Ни от одного автомобиля не доносилось урчания мотора, ни у какого не горели фары. Ничего и никого подозрительного. Всё-таки через задний подъезд.

Сезонов слишком резко отклонился, закрывая окно. В боку и спине на месте ранения неприятно кольнуло. Достигнув лифта, подполковник спустился не на нем, а ступил на боковую лестницу возле, шагнув вниз и держа в руках муляж пистолета.

На нижнем этаже — поворот налево, в сторону выхода к подъезду. Откуда-то тянуло холодным воздухом, едва слышно подвывал ветер. Чьи-то плохо различимые, быстрые шаги. И поскрипывание колес. Что-то металлическое звякнуло и звонко ударилось, покатилось.

— Черт… А-ну, лежи, иначе вколю еще! — прошипел голос, похожий на женский.

Сезонов крепче обхватил пистолетную рукоять, готовый выйти из-за угла и припугнуть ночного бродягу, кем бы он ни был. Секунду помедлив, подполковник, выставив муляж, шагнул в коридор.

Ему потребовалась всего секунда, чтобы отобразить увиденное.

Медсестра — настоящая, из центра, но подкупная, либо кто-то извне, переодетая в сотрудницу медперсонала — склонилась над кресельными носилками, демонстрируя в воздетой кверху руке шприц-пистолет, наполовину полный жидкостью. Кто-то на каталке слабо шевелился. На полу, опрокинутая, валялась металлическая емкость для медицинских отходов. Дальше по коридору, в считанных метрах, в погруженный во тьму приемный зал была открыта входная дверь, кем-то придерживаемая с улицы. Из нее тянуло декабрьским морозом. На дорожном подъезде стояла, урча мотором, машина неотложки, цели которой сегодня были явно не благие.

— Стоять, руки за голову, — грозно произнес Сезонов.

Зашевелилась тень человека у дверей. Женщина вздрогнула и обернулась. Брови подполковника дернулись кверху, когда он увидел лицо Владыкиной, скрытое медицинской маской — узнал ее по глазам, по взгляду, — хотя это было вполне себе ожидаемо.

На каталке лежал Яго. Он слабо шевелил одной рукой, вторая безвольно свисала книзу. Галактионец тяжело приподнял голову. Обращенное к Сезонову лицо бледнее полотна, веки и кожа вокруг глаз оплетены темной капиллярной сеткой: значит, сейчас его кровь не «схамелеонила», она не красная — истинного оттенка. Ягосор неровно дышал, грудь и плечи тяжело вздымались. Ему что-то вкололи, причем щедро, какой-то нервный ингибитор. Сглотнув, он уронил голову на каталку.

Послышался глухой звук — на уровне головы Сезонова пуля выщербила стену: человек у двери выстрелил из пистолета с глушителем. Подполковник нагнулся и спрятался за углом. Человек отделился от двери.

— Это может быть муляж, он мог отобрать его у Толи, но всё равно будь начеку, — разобрал Сезонов тихий голос Владыкиной. В следующий миг она обратилась к подполковнику:

— Валерий Игоревич. Не препятствуйте. Оставьте, вы всё равно не сможете повлиять на ситуацию.

— Зато вы плохо понимаете, что когда сами повлияете, обратного пути не будет. Вы подставите под огонь всё управление, себя. Оно вам надо? — прислонившись спиной к стене, спросил Сезонов, держа в опущенных руках муляж.

— У меня лично есть план спасения, вы не волнуйтесь. А управлению — да, придется попотеть, спасаясь лишь бегством либо сдаваясь.

— Они ни в чем не виноваты. Ни бойцы. Не Селиванов.