Двойник Цезаря

– Ну что ты сердишься, мой птенчик? засмеялась Фульвия и, протянув руки, привлекла сенатора к себе. Я все сделаю, как ты просишь, мой сладенький. У нас ведь с тобой схожие натуры: я продаю свое тело, а ты свой красноречивый язык. И если продажных женщин порой побивают камнями, то тебе твой язык когда-нибудь отрежут… Ну-ну, не обижайся, мой сладкоголосый!

– Да, вот еще что, – сказал Цицерон, освобождаясь от объятий куртизанки. – Это касается твоего дружка. Я имею в виду Квинта Курия. Не отвергай его пока.

– Ну, это уже слишком! – капризным голосом сказала Фульвия. – Он мне смертельно надоел мне своей назойливой любовью. И потом он так мажется духами, что просто дышать невозможно…

– Любовь моя, по-моему, ты хотела иметь в своем перистиле оригинальные фигурки для фонтанов. Так вот считай, что там уже стоят две очаровательные бронзовые статуэтки. Одна из них изображает девушку с амфорой, из которой будет литься вода, а другая – большого плачущего крокодила. И еще тебя ждет золотое кольцо с самым большим жемчугом.

– И что я должна сделать за это?

– Сущий пустяк – выведывать у Курия все, что он знает о Катилине… Но для начала я сам, пожалуй, встречусь с этим Курием под каким-нибудь предлогом…

На следующий же день Курий получил приглашение посетить дом Цицерона на Палатине. Лелея надежду на то, что эта аудиенция может быть связана с возможностью возвращения его в состав сената, Квинт облачился в лучшую тогу и в назначенный утренний час появился у цицеронова дома, который, впрочем, уместней было бы назвать дворцом.

Он постучал несколько раз молотком, висевшим у мощной дубовой двери, и вскоре в дверях появился рослый раб с грубым лицом, вероятно, галл или скиф. Раб молча провел гостя в кабинет Цицерона и оставил его там одного.

Время шло, а хозяин дома не спешил появиться. От нечего делать Курий начал вяло осматривать богатую обстановку кабинета оратора, переводя взор от живописных фигурок зверей к лежащим на столе рулонам книг. Наконец, занавеси на двери мягко распахнулись, и в проеме дверей показалась дородная фигура хозяина. Цицерон был одет в окаймленную пурпурной каймой тогу, тщательно оформленную красивыми живописными складками, очевидно, он собирался отправиться в сенат.

– Друг мой, начал он мягко, присаживаясь в кресло, стоявшее у стола, – я буду предельно краток.

– Я слушаю вас со вниманием, – почтительно произнес Курий, ожидая услышать какое-нибудь лестное для себя предложение.

– Я знаю, что вы посещаете иногда некую госпожу Фульвию…

– Да, я знаком с ней, ладони Курия впились в львиные головы на подлокотниках кресла.

– А о том, что вы поведали ей в последний раз, припоминаете?

– Значит, вы позвали меня потому, что…

– Вы догадливы, мой друг. Но, не бойтесь. О том, что вы наболтали там, никто из ваших таинственных друзей не узнает. При условии, конечно, что вы выполните мою маленькую просьбу. А именно – будете докладывать этой Фульвии о каждом шаге вашего предводителя, или как вы его там называете. В противном случае я немедленно сообщу обо всем кому надо. Вы понимаете, кого я имею в виду. А эти люди, поверьте, церемониться с вами не станут.

Курий готов был вскочить и наброситься на адвоката, но, заметив мелькнувшую за занавесками мощную фигуру скифа, бессильно опустился в кресло.

– Взамен же я готов оказать немалую и весьма приятную вам услугу, – продолжал, все так же улыбаясь, Цицерон. – Вы сможете продолжать встречаться со своей ненаглядной Фульвией. Мало того, я буду оплачивать все ваши с нею встречи. Так что делайте сами свой выбор. В любом случае передайте для начала своей пассии вот это.

И Цицерон протянул Курию золотое кольцо с жемчугом.

– И еще один совет, друг мой, – добавил он, когда Курий в мрачном настроении направился к двери. – Постарайтесь поменьше выливать на себя благовоний. Это не все любят…

Глава VII. Vae victis [11]

В большом цирке с раннего утра шло представление, – его давал Юлий Цезарь, выставивший свою кандидатуру на должность верховного понтифика, – и Рим, как всегда случалось в те дни, когда в цирке шли игры, совершенно обезлюдел. Лишь солдаты патруля, кляня судьбу за то, что им выпал жребий дежурить именно в этот день, ходили хмуро по улицам, поглядывая на дома граждан, отправившихся развлекаться, нередко случалось, что, пользуясь отсутствием хозяев и слуг, темные личности норовили прибрать к рукам то, что плохо лежит.

Последнее время Катилина редко посещал цирк, но сегодня решил сходить посмотреть обещанные грандиозные бои, которые должны были начаться после обеда.