Двойник твоей жены (СИ)

Миледи, уверена, ваш муж предпочтет сохранить позорную тайну и согласится на любые ваши требования. Увы, мне не удалось воспользоваться ситуацией. Я попыталась продолжить дело Джойс. Понадеялась, что выманю у вашего мужа достаточно денег, чтобы начать всё заново в другом месте. Всегда мечтала открыть небольшую гостиницу. Но меня раскрыли, и пришлось уносить ноги. Надеюсь, вам повезет больше, миледи.

Элиза Брант».

Меня трясло от гнева. Едва дым из ушей не валил. На улице стоял знатный морозец, а мне впору шубку расстегивать, чтобы остыть.

— Достойную жизнь она хотела себе обеспечить, — проворчала я, запихивая письмо обратно в конверт. — Достоинство и убийство — понятия несовместимые.

А я еще жалела Брант, когда Тая рассказала ее историю. Да, в юности с ней обошлись несправедливо. Да и конец оказался незавидный. Попасть под экипаж и умереть в больнице для нищих, где никто и имени твоего не знал — врагу не пожелаешь. Но Брант заслужила такую судьбу. Может, с Джойс всё вышло случайно. Но Паркер… За эту смерть экономке полагалось заплатить.

— Всё в порядке, миледи?

Ко мне подошел Мюррей. Я подумала с полминуты и протянула ему письмо. Дворецкого ждет потрясение, но, раз он собирается служить мне в дальнейшем, лучше правда, чем недосказанность. Однако вопреки ожиданиям, Мюррей воспринял известие о преступлениях возлюбленной стойко. Махнул рукой и произнес с горечью:

— Кажется, я совсем не разбираюсь в людях, миледи…

* * *

Следующая пара недель прошла незаметно. Я занималась делами, связанными с разводом и скорым отъездом. Оставаться в столице больше не было смысла. Констебли, наконец, покинули особняк Флемингов, сочтя расследование гибели помощника лорда законченным. Мол, призрак, так призрак. А как еще объяснить травмы Голкомба? Чтобы швырнуть его об стену, необходима магическая или потусторонняя сила. А магов, как принято считать, в доме не водится.

Почти не водится…

Констебли таки установили, что Брант обладала даром управлять водой. Открытие обернулось новым поворотом в расследовании. Тело горничной и садовника утопили в пруду, посему новость о даре экономки пришлась кстати. Констебли списали на нее оба убийства, хотя и не нашли мотива для злодеяний. С другой стороны, мало ли чего можно ожидать от женщины, лишившейся богатства и вынужденной работать прислугой?

— По крайней мере, они не ошиблись с личностью убийцы, — проворчал лорд.

Он жутко рассердился, узнав, что я отправилась в больницу без него. Даже весть, что моя поспешность помогла избежать скандала и разорения, не помогла. Впрочем, я подозревала, что бушует Его сиятельство больше для вида. Проще злиться на меня, чем обсуждать дела сердечные. А время безвозвратно уходило…

Официально версия звучала так: Ребекка Флеминг отбывает на море, чтобы поправить пошатнувшееся из-за мистических потрясений здоровье. Мне лишь оставалось покончить с личными делами и сыграть несколько финальных сцен в затянувшемся спектакле.

Уезжала я, разумеется, одна. Мюррей уже покинул город. Взял расчет и исчез в неизвестном для всех, кроме меня и лорда, направлении. Слуги шептались, что всё дело в смерти Брант. Мол, бравого дворецкого подкосила кончина «тайной» дамы сердца, и он решил начать жизнь с чистого листа на новом месте. Так оно, в общем-то, и было. Просто Мюррей перебрался в соседнюю империю раньше, чтобы подготовить дом к моему приезду, нанять прислугу и проследить за ремонтом в здании, купленном под магазин.

Когда до моего отъезда оставался один день, я приказала подготовить экипаж и отправилась на две важные встречи. В первый пункт назначения — Рябиновый переулок — добрались быстро. Я даже не успела настроиться на непростое общение. Однако едва карета остановилась, спустила вуаль и решительно шагнула к отцовской клинике. Я теперь другая Ева — та, которой предстоит жить на чужбине и вести дела самой. Нельзя походить на испуганную девочку.

На этот раз к целителю проводили без проволочек. Он узнал меня, как только переступила порог уютного кабинета. Глянул хмуро, но я не стушевалась.

— Я полагал, что наши дела закончены, — проговорил отец строго. Будто и не дочь перед ним стоит, а клиентка-симулянтка, от которой не терпится избавиться.

— Закончены. Признаться, я сомневалась, захочешь ли ты меня видеть. И всё же… — голос предательски дрогнул. — Завтра я уезжаю. Хотела попрощаться.

В карих глазах промелькнула грусть, сменившаяся показным безразличием. Но я заметила ее и поняла, что отец опечален разлукой, просто не желает этого показывать. Я же дочь, которая предала семью. Нельзя давать поблажку.