Двойники

Второй раз за вечер она отправилась в спальню, оставив без ответа “спокойной ночи” мужа. Он молча провожал ее взглядом, пока она не скрылась в холле.

Взяв свой стакан, Лейн устроился в кресле рядом с лампой, взял газету и начал ее быстро просматривать.

Глава 4

Время будто остановилось. Сложив прочитанную газету, Лейн взялся было за другую, но тотчас отбросил ее и медленно пошел за новой порцией спиртного. Гнев переполнял его, он задыхался. Расстегнув воротник рубашки, он неподвижно сидел, не спуская глаз с часовой стрелки. Была уже полночь. Судорожно сжав стакан, он сделал глоток и в этот момент услышал, что кто-то приближается к дому. Лейн резко встал и подошел к окну: послышались чьи-то голоса — звонкий девичий и низкий, чуть хрипловатый мужской. Затем он увидел, как двое поднялись на освещенное крыльцо — высокая стройная девушка со светлыми волосами и юноша постарше ее, лет восемнадцати. Они стояли, полуобнявшись, как в танце. Потом девушка поцеловала своего провожатого в правую щеку.

— Доброй ночи, Ли.

— Доброй ночи, подруга. — И он исчез из поля зрения Лейна, шагнув к двери. Послышался звук вставляемого в скважину ключа, щелчок замка, и дверь открылась. Юноша вновь появился и протянул девушке ключ, который она спрятала в сумку. Хлопнула входная дверь. Все еще стоя у окна, Лейн видел, как юноша быстро направился к калитке и, выйдя за ограду, свернул направо.

Из холла доносились неясные звуки, и Лейн, неслышно ступая по толстому ковру, прошел туда и увидел спину дочери, склонившейся над котенком. Нежно прижимая к себе пушистый комочек, девушка повернулась и увидела отца… На секунду она замерла от неожиданности и бросилась к нему. Обняв одной рукой его за шею, она продолжала другой прижимать котенка. Чуть смущаясь, она поцеловала Лейна в правую щеку.

— О, папа, ты вернулся. Наконец-то!

Лейн чувствовал, как у него расслабилось лицо. Он крепко обнял дочь и уже хотел поцеловать ее в губы, но та быстро подставила ему правую щеку и заученной скороговоркой сказала:

— В правую щеку, папа. Мальчики и родители целуют в правую щеку, а другие девочки и малыши — в левую. Нужно, чтобы ты сразу это узнал.

Лейн растерялся и, неловко чмокнув дочь в точно указанное место, хотел было уже отстраниться, но она продолжала обнимать его, и на голубых глазах наворачивались слезы.

— Папа, я так рада, что ты вернулся.

Лейн постепенно приходил в себя. Он забыл о своем недавнем гневе и тоже едва сдерживал слезы.

— Да, я вернулся, моя дорогая, — хриплым от волнения голосом ответил он, — и на этот раз все будет хорошо. Мы опять вместе, вся наша семья. Ты рада?

Сьюзен убрала руку с отцовского плеча и поднесла к его щеке котенка.

— Папа, поздоровайся с Фаззи! Если ты действительно собираешься жить дома, вы должны познакомиться и полюбить друг друга.

Лейн с сожалением перестал обнимать дочь и взял котенка.

— Давай поговорим немного, Сью.

— Папочка, мне кажется, что я проговорила бы с тобой тысячу часов, но только не сейчас — у меня слипаются глаза.

Лицо Лейна стало чуть жестче, и он продолжал, как бы не слыша ее:

— Вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Присядь.

Сьюзен посерьезнела и, взяв котенка к себе, послушно опустилась на стул. Лейн сел напротив дочери.

— Сьюзен, сколько тебе лет?

— Шестнадцать, — рассеянно ответила та, явно думая о чем-то другом. — Плохо, когда девочке приходят в голову такие мысли, как мне сейчас.

Лейн молчал, пытаясь понять, что же пришло в голову его дочери.

— На самом деле, папа, ты, наверное, не согласен с тем, что ты — бутер, ведь так?

Было видно, что вопрос застал Лейна врасплох, но в глазах его по-прежнему горел упрямый огонек.

— Бутер? Это звучит, как ярлык, который хотят вдолбить в головы молодых, еще ничего не понимающих в жизни. И если уж такой ярлык у кого-то застрянет в мозгах, то он в будущем все будет мерить им. Я прошу тебя, забудь о бутере и прочей ерунде, пока я не сказал тебе всего, что хотел.

Сьюзен с готовностью согласилась:

— Это — по-честному! Только давай отложим до утра, — я так хочу спать, что ничего не услышу и не пойму.

— Ничего, я скажу лишь о главном, это недолго.

И Лейн — как часом раньше Эстелл — поведал дочери о своем удивлении и разочаровании, когда, вернувшись домой после долгой разлуки, не застал там своей любимой дочери, потому что встреча с друзьями оказалась для нее важнее.

— Но я же была со своей группой, папа! Хотя ты же бутер, папа, так что тебе это ни о чем не говорит. Но если только ты потерпишь несколько дней, то поймешь сам, что все это значит, и тогда ты уже никогда ни о чем не будешь беспокоиться.

— Мне надоело это словцо “бутер”. Кроме того, я — в отличие от тебя — вообще не принимаю всего, что с ним связано. Поэтому еще раз прошу тебя оставить в покое все эти слова, пока не закончим наш разговор.

В глазах Сьюзен снова появилось рассеянное выражение, и, казалось, она вот-вот расплачется.

— Что бы ни случилось, папа, помни, что твой джэб-бер очень любит тебя и всегда будет любить.

Лейн опять вскинулся, услышав новое словечко: