Двойники идут на дело

Анька открыла рот, чтобы опять выдать какую-нибудь гадость, потом прищурилась, закрыла рот, усмехнулась, и на ее губах появилась легкая улыбка.

— Спасибо, Лерка. Ты — настоящий друг, Пятачок.

Затем она повернулась к Артуру, изловчилась, чмокнула его в щеку и заявила, что теперь он может ее отпустить. Иванов вопросительно посмотрел на меня.

— Анна, — в это мгновение у меня из-за спины подал голос Янис.

Но Аньке пока было не до него. Я кивнула Иванову. Артур выпустил подругу, поняв, что больше его услуги по сдерживанию буйных пациенток не требуются, и Поликарпова для начала решила высказать врачу свое мнение о нем и его родственниках, а также имевшим место быть сексуальных контактах между ними. Ей нужно было на ком-то сорвать свой гнев, а зачем делать это на нас с Артуром, когда есть более подходящая кандидатура? Яниса и его подчиненных она, пожалуй, планировала использовать в дальнейшем.

Бедняге было выдано все, что Анька о нем думает. Может, после ее речи ему больше никогда не захочется делать кому-нибудь уколы? Интересно, а какой диагноз он поставил бы Поликарповой?

Вначале врач пытался что-то возражать, потом понял, что это бессмысленно, и молча слушал, опустив плечи, исподлобья поглядывая на разошедшуюся Аньку. А может, он так часто общается с людьми с неуравновешенной психикой, что привык не возражать и во всем соглашаться с ними? Прекрасно понимает, что таким, как моя копия, ничего не докажешь, так зачем же тратить энергию? Янис и его подчиненные тоже молчали какое-то время, а потом не выдержали — и разразились хохотом.

— Не вижу тут ничего смешного! — заорала на них Анька.

Я попросила ее успокоиться, стараясь выдерживать все тот же ровный спокойный тон, а потом предложила всем собравшимся закончить наши дела в этом здании. Мне лично не хотелось там оставаться ни одной лишней минуты, и вообще у меня ребенок один спит в гостинице.

— Что мы искали на этот раз? — спросила я у Аньки.

— Батю, — ответила она, опять посмотрела направо, на теперь уже закрытую дверь палаты, шмыгнула носом, но мгновенно взяла себя в руки и обратилась к Янису и его людям: — Вы тут все осмотрели?

— Кажется, это вы тут все осматривали… — заметил молодой человек один из тех двух, что присоединились к нам во время обхода помещений.

Анька резко повернулась к врачу, стоявшему на пути к ближайшей лестнице, но, пожалуй, не решавшемуся нас покинуть — без разрешения Яниса и, возможно, Анькиного.

— Где тут у вас еще могут содержаться больные? Или здоровые, которых вы калечили?

Врач вначале попытался возмутиться, но на этот раз его оборвал Янис.

— Ну? — взревела Анька. — Где еще люди? Говори — или придушу!

И она сделала шаг в его направлении. Врач резко дернулся, проблеял что-то непонятное себе под нос, но тут к нему в два прыжка подскочил Артур.

Мужчина средних лет едва доставал огромному негру до плеча. Артур схватил его за шкирятник, приподнял над полом и встряхнул. Одежда затрещала по швам. Янис решил взять нашу сторону и тоже подскочил к болтающемуся на весу человеку в белом халате. За Янисом незамедлительно последовала Анька. При виде ее перекошенного лица врач засучил ножками и залопотал что-то на латышском.

— По-русски давай! — рявкнула Анька. — Чтобы я все понимала! Где еще есть люди?

Глаза врача округлились от ужаса. Он не сводил испуганного взгляда с Анькиного лица. Возможно, узнал в ней пациентку, место которой только в таких заведениях, как это? Понял, что она может учудить, а объектом, принимающим на себя весь ее гнев, ему явно не хотелось быть, в особенности когда под рукой нет шприца с успокоительным и мощных санитаров со смирительной рубашкой…

— В подвале, — пролепетал врач.

— Веди! — приказала Анька.

Артур опустил врача на пол, тот на дрожащих ногах, держась за стеночку, побрел в противоположный от нас конец коридора, к дальней лестнице, мы дружною толпою последовали за ним.

— А быстрее двигаться можешь, ты, недоразвитый? — Анька пнула несчастного под зад ногой.

Мужчина ничего не ответил, вякнув лишь что-то невразумительное себе под нос, но стал гораздо резвее шевелить ногами. Анька хотела поддать ему еще раз, но я ее остановила. Мужик и так идет, зачем же слишком настраивать его против нас? Не исключено, что нам потребуется его помощь.

Уголком глаза я следила за Анькой. Теперь она была самой собой — той Поликарповой, которую я знала. Опять появилась резкость движений, напор, желание добиться своей цели — любым путем. От рыдающей женщины, сидевшей на полу перед палатой матери, которую она давно считала умершей, не осталось и следа. Минутная слабость прошла, растворилась в воздухе.

— А там правда… твоя мать? — решила все-таки уточнить я, считая, что теперь этот вопрос уже не выбьет Аньку из колеи.

Она кивнула с мрачным видом.

— Вы уверены? — подал голос Янис, шедший рядом с нами. — Ведь…

— Уверена, — перебила его Анька.

Но Янис, похоже, не был. Он повернулся к своим людям и отдал какой-то приказ по-латышски. Один из его подчиненных кивнул и на втором этаже отделился от нашей компании. Мы спускались дальше.