Двойники идут на дело

— Дело не в деньгах, — устало возразила я. — Я предпочла бы никого из вас никогда в жизни не видеть и жить без ваших денег. В этой собачьей будке, как ты выразилась. На то, что я зарабатываю, расписывая яйца и колокольчики. Но спокойно!

— Теперь это невозможно! — расхохоталась Анька. — Прими как факт. Ты уже нас увидела. Причем все задействованные стороны. Надо кого-то выбрать. Как ты считаешь, с кем ты скорее договоришься?

Я не хотела ни с кем договариваться, я хотела только обезопасить сына и себя, но если выбирать между Инессой и Анькой, все-таки склонялась к последней. Возможно, во мне проснулись какие-то чувства к моему двойнику? Кстати, почему "двойнику"? Увы, в русском языке это слово, кажется, не имеет формы женского рода. Если она говорит правду — в смысле об Инессе и убийстве матери, — то да, конечно, Анька. Но ведь она, как я понимаю, соврет недорого возьмет. А, может быть, правду говорила Инесса — и Аньку надо лечить? С кем бы посоветоваться, черт побери?! Или молча соглашаться со всеми, тихо кивать, а тем временем гнуть свою линию? Никому ничего не обещать, что-то делать — по минимуму и постараться как-то выкрутиться. Может, найти могущественного покровителя?

Но Поликарпова, в отличие от предыдущих новых знакомых, понравилась Костику. А интуиции ребенка я доверяю. Это решило дело.

Анька тем временем сходила в комнату, вернулась на кухню со своей вместительной сумкой, вытащила оттуда сотовый телефон и внушительную пачку стодолларовых купюр, перетянутую резиночкой, отслюнявила десять бумажек и положила их на стол, а пачку убрала обратно в сумку.

— Это тебе, — сказала она. — На мелкие расходы. Телефон тоже тебе. Запомни номер моего сотового. — Она назвала его и заставила нас с Костиком несколько раз повторить. — Ну? Берешь или нет?

Купюры зеленого цвета радовали глаз. Если все-таки надо принять чью-то сторону…

— Ты можешь гарантировать, что мы с Костиком останемся живы? Что с моим ребенком все будет в порядке? — спросила я.

Анька хмыкнула.

— Этого гарантировать не может никто, — сказала она. — Но я могу дать тебе слово, что не буду специально подставлять вас. А это уже что-то. Ребенку вообще незачем высовываться. Понял, ребенок? Будешь сидеть тихо, чтобы мама не волновалась. — Анька растрепала ему волосы и снова повернулась ко мне: — Инесса же непременно тебя подставит.

— А ты?! — воскликнула я. — Мне все равно — специально или неспециально.

Анька покачала головой.

— Ты не поняла меня с самого начала, Лера. Подставляться буду я. Я сама буду изображать себя. Я, а не ты, как планирует Инесса. А ты в это время будешь сидеть тихо и даже носа не показывать. Вместе с ребенком. Есть у меня кое-какие норки… Подготовлены на черный день. — Анька немного помолчала, усмехнулась и добавила: — Ну, не исключено, что ты иногда поможешь мне. Если захочешь. Но насиловать не буду.

Я согласилась. А что мне еще оставалось делать? Да и сто тысяч долларов получить очень хотелось. Главным, конечно, была моя уверенность (пусть основанная на интуиции), что Костик от Аньки не пострадает. И я очень надеялась, что она даже поможет защитить его от своих родственничков.

* * *

— Так как быть с Костиком? — спросила я после того, как мы убрали на кухне и перешли в комнату.

— Лучше бы его, конечно, куда-нибудь отправить, — ответила Анька.

— Нет!!! — завопил ребенок. — Никуда не поеду. Здесь так интересно, а меня отправлять? Не поеду! — Сын топнул ножкой.

Зная своего ребенка, я поняла, что теперь-то уж точно его никуда не отправишь. Но как его уберечь? Анька уверенно заявила, что подумает насчет Костика и того, как его присутствие обернуть в нашу пользу. В твою пользу, Анечка, хотела я поправить гостью, но сдержалась. В крайнем случае, Костик посидит у Лехи или у Артура. Но, как я видела, у ребенка загорелись глаза. Ему наши уже имевшие место и будущие приключения очень нравились. Он собрался активно участвовать в планах тети Ани. А тетя Аня уже мечтательно смотрела вдаль… Что-то она сейчас планирует?

Внезапно в дверь позвонили.

— Кто это может быть? — резким тоном спросила Анька.

Я пожала плечами. Судя по последнему развитию событий, мог быть кто угодно.

— Так, я иду открывать, — заявила Анька, — и изображаю тебя. Посмотрим, как это у меня получится. А ты… в шкаф! Ребенок, со мной. Поможешь, если что.

Я юркнула в свой вместительный стенной шкаф, пожалуй, самую рационально сделанную часть "хрущобы", а Анька с Костиком отправились к входной двери.

Я держала дверцу шкафа чуть приоткрытой, чтобы слышать, о чем говорят. Если зайдут в комнату — закроюсь плотно.

Пришел Артур Иванов — за солью.

Костик с ним поздоровался, Анька тут же пригласила в кухню. Представляю, что она могла подумать, когда его увидела. Я же еще не рассказала ей, с кем общаюсь в "мирной жизни". Кстати, этот пробел следует восполнить, если уж мы работаем вместе. Надо, чтобы она хотя бы по фотографиям изучила моих знакомых, а я — ее. Круги-то общения у нас не совпадают. Но на ошибках учатся. К сожалению, на своих. Хорошо еще, что первой ошибкой стал мой сосед.