Двойники. Раскол мира

— Не смущайтесь, как говорят в Малороссии: «Гарна дивчина!»

— Ох, гарна! — согласился Окулов. — У такой наверняка выбор из сотен кавалеров.

— Красивая женщина — словно крепость. Ее берут приступом. Но сейчас сосредоточьтесь на сегодняшнем вечере. Была старая песня: «Первым делом, первым делом — самолеты, ну а девушки, а девушки потом». Никогда не слышали?

— Слышал, по телевизору повторяли.

— Итак, до вечера.

Несмотря на волнительное ожидание вечера, Олегу все-таки удалось немного поспать. Потом появился Евгений Алексеевич, сказал, что пора собираться.

Оказывается уже не вечер, а ночь — осенняя, непроглядно-черная. Во дворе их ожидали две машины, в одну из них Олегу предложили сесть. За рулем — Алексеев; он пригладил кудрявую копну и с наигранной грустью воскликнул:

— Как ваша голова, молодой человек? Не болит?

— Я жаловался? — удивился Окулов.

— От дум, от ненужных дум. Пусть болит только от нужных.

Очередная шутка Анатолия не подняла Олегу настроение, ровно как и дружеские взгляды Евгения Алексеевича. Он откинулся на спинку сидения, наблюдая за прорезающей ночную мглу машиной. За ними ехала еще одна с тремя талантливыми, напористыми ребятами. Олег начал читать про себя молитву, что бы не случилось сегодня, человеческие возможности ограничены. Господь всемогущ, Его сила и милость не знают предела!

А гости Юрьевой веселились до полуночи; Светлана, войдя в роль радушной хозяйки, вышла их провожать. На прощание долго обнималась и целовалась с режиссером. Бляховский клялся в вечном поклонении «золотой царице», приплясывал, словно любимый петрушка, пообещал дать любимой девочке госпожи главную роль в новой пьесе. На что Юрьева резко дернула головой:

— У нее одна роль — украшения моего дома. И единственный зритель — я!

Копия Пустозвонова также крутилась возле хозяйки юлой, но его она лишь легко потрепала по щеке. И под конец ущипнула за зад Ванессу. Та даже не пискнула, дабы не рассердить могущественную даму. Она стерпела бы все, лишь бы быстрее смотаться.

Когда возвращались обратно в дом, Виктория насмелилась взять Светлану за руку и промолвила:

— До чего здесь загородом тихо. И погода — не по-осеннему хорошая. Такое ощущение, что властвуют покой и безмятежность.

— Говорят, затишье бывает перед бурей, — ответила Юрьева и так засмеялась, что у обычного человека мурашки бы поползли по телу.

Глава восемнадцатая Прыжок в неведомое

Едва переступили порог, Светлана крепко обхватила возлюбленную и прошептала:

— Изголодалась по тебе, девочка! Сегодня у нас будет необыкновенная ночь любви, какой не знала ни одна пара на свете. Самая безумная и страстная ночь! Ты никогда ее забудешь!.. Тсс! Слышишь?

До ушей Виктории донеслись странные звуки. Музыка?.. Она не представляла, откуда она врывалась в особняк? Из соседней комнаты? С верхнего этажа? Откуда-то снизу? Весь особняк был объят МУЗЫКОЙ, взят ей в плен, как и души его обитательниц. Музыка — торжественная и тревожная, пробуждающая силу и заставляющая подчиниться неизбежности, завораживающая и нокаутирующая. Тьма от этих звуков разрасталась и разрасталась, и не только за окнами особняка. Пламя свечей, как по команде, сделалось менее ярким, Виктории показалось, будто в комнате чуть похолодало.

— Что это за музыка, госпожа? Откуда она?

— Из параллельного мира! Он будет наблюдать за нашим любовным соитием, окутает его новыми тайнами и ощущениями, поможет пережить нам множество оргазмов. Пик невыносимого удовольствия, на который нам суждено взобраться, станет доступен нам! Говорят, от такой страсти можно умереть? Я согласна! А ты?

— Я всецело принадлежу госпоже, — поклонилась Виктория. — Если она прикажет мне умереть…

— Да! Мне одной! — Светлана жадно вдыхала аромат волос и кожи возлюбленной. — Еще ты принадлежишь Организации, но я выкуплю тебя! Отдам за тебя столько невинных душ, совершу любые преступления. Уничтожу мир, если потребуется! Что мне эти чужие жизни, что мне человеческие расы, ни к одной из которых я более не принадлежу. Что мне жалкая планета, когда рядом любимая! Ты моя, только моя!..

Внезапно она резко оттолкнула Викторию и сказала:

— До сегодняшней ночи подчинение было не полным. Но теперь кольцо рабства окончательно сомкнется на твоей шее, сущность Виктории станет моей сущностью, твои желании растворятся в моих! Вика Ерофеева исчезнет, безмолвно уступит место самой дорогой забаве Светланы Юрьевой. Идем…

Она подвела Викторию к ларцу, открыла его, достала несколько больших золотых колец:

— Кольца, окончательно превращающие тебя в мою рабыню, девочка. Это — для запястий, это — для ног. Сейчас Фатима подготовит тебя для удовольствий госпожи. Я приготовила новые плети, они оставят у тебя кровавые рубцы. Сначала исполосую, а потом стану зализывать раны.