Двойники. Раскол мира

— Подумай! — хитро шепнул сатанинский символ на груди.

Тогда, памятуя о том, как Фауст трижды вызывал Мефистофеля, Виктория начертила круг трижды. И пустота за стеклом наконец-то сменилась новой картиной…

Группа людей спускается в глубокую расщелину; все они низкорослы, с очень широкими, сутулыми плечами, мускулистыми, явно очень сильными руками, их лица будто скопированы с лица колдуна. Путь странных путников невероятно тяжел, под ногами попадаются булыжники, осколки скал. Крутизна спуска постепенно увеличивается, двое или трое из низкорослых поскальзываются, спускаются в пропасть, куда тут же на пиршество бросаются хищные птицы. Смерть мало интересует остальных, те идут дальше, словно завороженные главной целью. А спуск круче и круче! Еще один из странных существ падает в пропасть, потом еще один. Осталась совсем небольшая группка. И, кажется, она у цели.

Здесь, в глубочайшем ущелье, горело яркое пламя гигантских костров. Рядом прогуливался некто; он словно специально прятал лицо в темноте, по крайней мере, пламя его не задевало. Виктория видела только силуэт: очень высокий господин, слегка прихрамывает. Он щелкнул пальцами, и рядом, словно по мановению волшебства, возник большой ящик.

Костры полыхнули сильнее, и в огне будто бы сгорел гигант. Или просто исчез, растворился?.. Но остался его подарок, к которому на коленях боязливо подползали косматые люди.

В ту же секунду Виктория поняла, что она — уже не за тонированным стеклом, а там, среди костров. И это она подползает к ящику. Подползает в одиночестве, никого из похожих на колдуна рядом нет. Сердце дико застучало: что случится, если она поднимет крышку? Не произойдет ли нечто непредсказуемое, как во времена Пандоры? (По легенде Юпитер оставил Пандоре на хранение ящик, в котором были спрятаны человеческие пороки. Ей надлежало держать его взаперти, но она не выдержала, открыла. — прим. авт.)

— Открой его, открой, — доверительно шептал череп.

Колебания оказались недолгими. Судьба не случайно закинула ее сюда. Выбора у нее нет.

Но едва Виктория коснулась крышки, как задрожало ущелье, хищники над головой закричали сильнее, кажется, они готовились к новому пиру. Кто станет новой жертвой? Не сама ли Вика Ерофеева?

— ОТКРОЙ ЕГО!

И она решилась!

Что-то вырвалось из ящика, только Виктория не могла осознать ЧТО? Очевидно то, чего человеческий ум, даже самый острый, охватить не в силах. Рядом начался самый настоящий камнепад, ущелье трясло, как во время землетрясения. «Я погибаю!», — мелькнула мысль отчаяния, которая по всем законам логики должна была стать последней мыслью Вики Ерофеевой. Она закрыла глаза, дабы не лицезреть собственную смерть. Но камни — огромные, маленькие летели и летели, не причиняя ей вреда…

Шум стих, и когда она решилась вновь взглянуть на мир, то поняла, что находится за тем же тонированным стеклом. То же замкнутое пространство, та же Виктория. Нет, она другая, многое из того, что раньше было закрыто, сейчас вдруг открылось. Будто кто-то впихнул в ее мозг немыслимые знания, от которых разбухала голова. Многие тайны за семью печатями вдруг в одночасье открылись. И первой — тайна ее рождения!

…Она лежала в кровати, ощущая себя маленькой девочкой, которую только что произвела на свет мать. И теперь она в родильном доме, кричит, поскольку еще не умеет произносить слова. И мыслей нет, одни инстинкты. Только почему-то она не кричит, и мыслей — целый рой. Самых, разных мыслей, соединяющихся в воспоминания. Это произошло с ней? Или с кем-то другим?

Ее кровать большая, явно не подходит для новорожденной девочки. И сама она — далеко не ребенок. Какие-то люди в белых халатах заставляют ее подняться, подойти к зеркалу. И задают вопрос:

— Ты все помнишь?

Виктория всматривается в отражение… Лицо, жесты… «Это я?»

Ей все время кажется, будто кто-то жил в ее теле. Или она вошла в чужое?.. Да, да, она помнит каждую мелочь со дня своего рождения. Но это была не она. Кто-то чужой, хотя и очень-очень близкий.

«Что со мной? Я была больна? Может быть, находилась в коме?.. Я помню все, кроме главного: ПОЧЕМУ И КАК ОКАЗАЛСЬ В БОЛЬНИЦЕ?! И ПОЧЕМУ Я — БУДТО БЫ И НЕ Я?»

Один из докторов глядит на нее в упор долгим немигающим взглядом разноцветных глаз; под таким взглядом многие смущаются, теряются, опускают головы. Однако у Виктории страха нет, только — любопытство.

— Прекрасный экземпляр, — усмехается доктор.

«Я — экземпляр?»

Возникает желание убить доктора с разноцветными глазами, но что-то сдерживает, должно быть, память о последних страшных событиях у себя в доме, убийство Миши и смерть Полины. Ей помогли, а значит — следует быть учтивой.

— К назначенному сроку она будет в полном ажуре, — продолжает врач свои непонятные реплики.

— Да, — говорит другой, — посвящение нельзя срывать. Ни в коем случае нельзя.

— Не волнуйтесь, — горячо уверяет первый врач. — Если ТА не сумеет, ЭТА подстрахует.

«Что за посвящение?»

— Иди снова в кровать, — ласково произносит доктор с разноцветными глазами, — остались последние штрихи. Возможно, скоро ты выйдешь в мир.