Двойное искушение

Селеста испугалась, что сходит с ума, иначе откуда вдруг в ее голове могли возникнуть столь нелепые мысли?

Она вырвалась, бешено замотала головой, но Трокмортон остановил ее, ухватив рукой за подбородок. Затем его губы скользнули вниз, по шее Селесты, вернулись назад, нежно прихватили мочку ее уха. Снова опустились, прижались к тонкой ключице.

Селеста услышала какой-то посторонний звук, похожий на стон, и не сразу поняла, что он вырывается из ее собственной груди. Трокмортон между тем прижался губами к горлу Селесты, словно впитывая ими этот странный вибрирующий звук.

А затем он поднял голову.

Открыв глаза, Селеста увидела перед собой глаза Трокмортона - серые, бездонные. Он не сводил взгляда с лица Селесты, но она не могла понять, смотрит ли он на нее с любовью или просто внимательно, как бы желая определить, хорошо ли справился со своей работой.

Он медленно выпустил Селесту из своих объятий, заметив, как дрожит ее рука, негромко спросил:

– Все в порядке?

– Да. - Голос прозвучал хрипло, и Селеста, прокашлявшись, повторила уже более уверенно: - Да.

– Отлично. Пару ночей вам придется провести в этой спальне. Новая, рядом с воспитанницами, еще не готова.

Буквально на глазах он превратился в прежнего мистера Трокмортона, и Селеста не знала, радоваться ей или удивляться.

Конечно же, радоваться. Ей совсем не нужно было целоваться с Трокмортоном, и не потому, что он хозяин, а она - гувернантка, а потому, что есть Эллери, любимый и единственный на свете. Селеста надеялась, что поцелуй с Трокмортоном никак не скажется на их отношениях с Эллери. Ну что такое поцелуй, в конце концов? Во Франции это общепринятая форма приветствия, не более того. Так и будем считать.

Хотя это приветствие оказалось необычайно пылким и долгим.

Не дождавшись ответа, Трокмортон нахмурился и добавил:

– Надеюсь, вы извините меня за эту оплошность.

– Какую оплошность? - не поняла Селеста. «Это поцелуй он называет оплошностью?»

– Ну, что ваша спальня еще… - Он нахмурился еще сильнее. - Простите. Я, правда, не думал, что вы появитесь так скоро, да еще эти хлопоты с помолвкой… Одним словом, я просто упустил это из вида.

– Не стоит извинений, - сказала Селеста, берясь за ручку двери. - Я все понимаю.

– Вы зайдете утром в мою контору?

– Да, мистер…

Он прижал палец к губам Селесты и укоризненно покачал головой.

– Глупо называть меня мистером Трокмортоном после того, что произошло между нами. Правда, если вам не понравилось…

– Нет! Да! Все было просто чудесно, и мне очень… хм… понравилось.

– Отлично, - ответил он и улыбнулся, облегченно вздохнув.

– Доброй ночи, - сказала Селеста, поворачивая дверную ручку.

– Утром увидимся.

– Конечно, э-э… - Нет, она так и не смогла назвать его по имени и остановилась, глядя на Трокмортона, а тот продолжал смотреть на нее.

Улыбка стерлась с его лица, ко лбу прилипла упавшая темная прядь. Затем он поклонился, ухитрившись при этом ни на миг не отвести взгляда от лица Селесты.

Не дожидаясь продолжения, Селеста упорхнула за дверь спальни, чувствуя себя при этом так, словно только что совершила самую большую в своей жизни глупость.

Глава 7

– Дорогой!

С этим возгласом леди Филберта ворвалась в кабинет Трокмортона, и вслед за ней сюда долетели шумные звуки - праздничный вечер продолжался. После прощания Трокмортона с Селестой прошел всего лишь час.

– Дорогой, я только что слышала интересную новость.

Гаррик повернулся от окна, покачал в руке стаканчик, наполненный чистым виски, и спросил у матери:

– И что же ты услышала, мама?

– Говорят, что видели, как ты шел по темным коридорам рука об руку с прекрасной, загадочной незнакомкой.

Он испытал смешанное чувство стыда и гордости. Однако можно только подивиться той скорости, с которой мистер Монкхаус умеет распространять слухи.

– Как Эллери? - спросил Гаррик.

– Чешется, - коротко ответила леди Филберта. - Признайся, это ведь ты подстроил?

– Ну что ты, мама, - неискренне возмутился он. - С чего это пришло тебе в голову?

– Да, это ты подложил клубнику в тот десерт, фу, как низко!

Он согласился признать свою вину, не испытывая при этом ни малейшего раскаяния.

– Зато эффективно. Или ты предпочла бы весь вечер успокаивать рыдающую леди Патрицию, в то время как лорд Лонгшо обдумывал бы, как ему лучше стереть всех нас в порошок?

– Нет, но… - Леди Филберта задумчиво почесала щеку, но тут же поспешно отдернула руку. - Разумеется, ты прав. Пусть уж лучше Эллери почешется немного у себя в спальне, чем расстроит все наши планы.

Она перешла к высокому, неудобному даже на вид, жесткому креслу, уселась в него и со вздохом заметила:

– Буду признательна, если ты нальешь мне немного ратафии.

Трокмортон отвернулся к буфету, хлопнул пробкой и наполнил бокал янтарным греческим коньяком.

– Эллери не подозревает меня и не должен. Самое удивительное, что фрау Вейланд, которая знает о том, что у Эллери аллергия на клубнику, вынудила дать ей взятку. - Он усмехнулся уголками губ и добавил, протягивая бокал леди Филберте: - Кстати говоря, ей не следовало бы объявлять во всеуслышание, что десерт сделан по моему рецепту.