Двойное счастье для Сластены

- Мам, да лучше одной детей воспитывать, чем с такими! – залезаю я под подушку поглубже. – Я тебе потом расскажу, что они со мной сделали!

- Ой горе… ой горе, - причитает родительница, - ссильничали штоль тебя? – Ах ты ж, Ирод! Девоньку мою с силой принудил, богатый хрен!

- Э-э-э… - даже опешил от подобных обвинений Демид. Не привык к такой прямоте. Ну ничего, моя мамочка такая – бесхитростная, что на уме, то и на языке. – Галина Васильевна, я могу с Настюшей тет-а-тет поговорить?

- Какой еще хре-на-хрен? Снова на нее полезть хочешь? Да я ж тебя щас кочергой отхерячу и хозяйство твое свиньям скормлю!

- Ну что вы, тетя Галечка, разве я на насильника похож? – пытается свести все к шутке Демид. – У нас просто с Настюшей недопонимание вышло. Можно я с ней один на один поговорю?

- Ну хорошо, зятек будущий. Оставлю вас. Но, смотри мне, ежели что кочерга моя со мной наизготовку! Сразу по бую получишь, без предупреждения!

Глава 63

- Насть, хватит дурить, - просит меня Демид, - вставай, пойдем моя хорошая, я тебя домой заберу!

- Я уже дома. – буркаю, натягивая одеяло посильнее. – Уходи, Демид. Я не прощу тебя!

- Настя, мы вчера повели себя как два идиота. Я признаю это. И прошу у тебя прощения. Хочешь, на колени встану?

- Нет. Мне это ни к чему.

- Рус бы тоже приехал, но его дяде плохо стало, он улетел на Кавказ рано утром. Насть, я сейчас за нас двоих прошу вернуться домой.

- Ты меня явно не слышишь… - роняю я. – Когда придут результаты анализов, подотритесь ими и сами поимейте друг друга. А сюда дорогу забудьте. Я не вернусь ни к вам, ни в город.

Рука Демида замирает на подходе к моим лопаткам. Деревенеет там.

- Насть, тебе нужно время, чтобы простить нас. Хорошо, мы дадим его тебе. А пока выясним кое-что по-вчерашнему. Там надо тоже уборку произвести! – загадочно роняет Демид.

А мне пофиг. Пусть делают, что хотят, а ко мне и детям забудут дорогу. Сами малышей поднимем. У мамы вон корова – молоко домашнее, творог, ряженка всегда есть. А я огород засею, детям морковка и помидоры свои будут. А этих пижонов столичных… да ну их к черту!

- Насть, вот телефон свой держи, вчера забыла у нас дома.

- Это ты мне его купил. Поэтому он не мой.

- Насть, перестань. Там еще куча твоих вещей осталась: шубки, сумки, сапоги. Что из этого тебе привезти?

- Я к вам пришла в одних трусах! В них же и ушла, а эти все вещи не нужны мне. Отдайте своим бабам, которым вы доверяете больше, чем мне!

Демид встает с кровати. По скрипу деревянных половиц понимаю, что он направляется к выходу.

- Я люблю тебя, Настя! И тебя и детей! Я вернусь, когда ты чуть поостынешь! – тихо проговаривает он.

Вали-вали! Вернется он. Ага, а то как же! Вчера, когда на попутке доехала до пентхауса, когда покидала в свой старый рюкзачек документы, да ситцевые трусики – все мое личное имущество, и бросилась на вокзал на последнюю электричку – решила, что никогда уже не вернусь ни к ним, ни в этот город. Мне и нитки от них не нужно, не то что шубы, туфли и сумки. Пусть подавятся ими!

А эти змеи уж как пируют сейчас… Катька, сестра моя, предательница заклятая, Инесса сволочь Викторовна, мамаша Демида и Маргоша… ух, небось шампанское во-всю распивают – конкурентку-то с дороги убрали. А мама Демида и от внуков собственных избавилась заодно! Хорошо ей наверно теперь, крысе старой!

Но ничего, мои крошечки – обнимаю свой животик, подтягиваю к нему коленки. мама вас очень любит! Я вас в обиду не дам! Все для вас сделаю, мои маленькие! Мы справимся!

Глава 64

Мама, конечно, еще долго ругалась. Даже кочергой несколько раз по печке ударила, но толку-то? Как услышала, что детей двое, так и обо всяких абортах речь прекратила. Слишком тяжелый грех – сразу две невинные души губить. Хотя как по мне, так и одну душу тоже очень жалко. А уж потом, когда услышала, как меня подставили в коварном городе, и как папаши поверили, так и вовсе на мою сторону встала.

Принесла мне бульону с домашней лапшичкой, а после и баньку истопила, чтобы я с дороги привела себя в порядок.

- Долго не мойся – наказала она мне, беременной париться ни к чему.

И вот иду я на улицу, мимо баньки, а за забором джип приметный стоит. Не уехал, Демид. Что же ему надо от меня, козлу огородному?

Но я иду мимо и стараюсь туда не смотреть. Захожу. Ух, тепло, влажно, классно после морозца! Обожаю баньку нашу деревенскую. Только там промываешься до скрипа. Причем не только тела, но души. Мозги уж точно перезагружаются после такого!

Жаль вот только замка никакого нет, да хоть банального шпингалета. Но, хоть надеюсь, Громова не принесет сейчас. Не наберется он такой наглости и окаянства.

Стаскиваю с себя вещи. Блин, даже не переоделась с дороги – так устала сильно, и хотела спать.