Двойной агент. Записки русского контрразведчика

Волнение, охватившее Одессу, не знало границ. Из Москвы тайно прибыло сто чекистов, которые под покровом ночи выловили и вывезли тела расстрелянных, чтобы с почестями похоронить их в Киеве.

В это время моя жена и дети как раз находились в Киеве, и, когда похоронная процессия проходила мимо их дома, они увидели, что рядом с гробами большевиков люди несли несколько чучел, изображавших меня, К шеям чучел были прикреплены плакаты с надписью: «Убейте Орлова!»

На самом деле я не имел никакого отношения к расстрелу в Одессе, Но как я это мог доказать моим врагам?

ТОВАРИЩ ДОРА

Одесса казалась городом мертвых, Непроницаемая тьма, закрытые окна, вокруг ни одной живой души, Выстрелы пушек вдалеке были первым признаком наступления Красной Армии.

Два дня и две ночи я и мои товарищи, выбиваясь из сил, жгли бумаги, уничтожая документальные свидетельства нашей и моей личной борьбы с большевиками. Ничто не должно было попасть в руки чекистов. Мы договорились с французами о том, что старый русский город перейдет под их контроль, и прежде чем подняться на борт парохода, увозящего беженцев в Константинополь, мне захотелось еще раз взглянуть на свой кабинет. И вот я, крадучись, иду по Одессе, погруженной в кромешную мглу. Трудно было надолго прощаться с Россией. Все произошло удивительно и необъяснимо быстро. Еще вчера только что прибывшие сенегальские войска под звуки оркестра маршировали по улицам города, вселяя в смятенные души надежду на то, что французы всерьез намерены, хотя бы на какое-то время, утвердить здесь свою власть. Действительно, многое в установленном ими порядке нас не устраивало, да и русским женщинам слишком часто приходилось отбиваться на улицах от развязных и назойливых солдат. Поведение французских гостей даже на вечеринках в частных домах было оскорбительно грубым и доводило дам до слез. Горстка спекулянтов, ловких и безжалостных, во главе с сахарными королями братьями X., до последней нитки обирали голодных одесситов, среди которых было немало их соплеменников. Но вряд ли все это могло заставить Париж хоть на некоторое время силой своих военных навести в городе порядок. Видимо, их больше волновало, как поскорее вывести войска из России. Словом, везде царила страшная неразбериха. Транспортных судов не было, потому что Франция, естественно, использовала их в своих целях.

Нравилось нам это или не нравилось, но французское командование передало власть в городе рабочему Совету. Времени отвезти свое имущество в надежное место ни у кого не было. Красная Армия уже подступала к городу, и большинство людей бежало, не успев ничего взять с собой. Вот так в тот момент обстояли дела в Одессе. Через несколько часов последний пароход должен был покинуть порт. Он был настолько переполнен, что встревоженный капитан умолял осаждавшую его толпу отойти от судна, потому что на нем не было ни места, ни продовольствия для такого количества людей.

Контрразведка Белой армии выделила двух надежных татар, которые должны были охранять меня и выполнять обязанности адъютантов. Эти славные ребята уже с полудня ждали меня на корабле и заняли место в трюме. Сейчас они стояли у трапа, чтобы я в последний момент успел подняться на борт.

Тем временем я крался по темным улицам пугающего своей темнотой города. Я должен был убедиться, что в моем кабинете не осталось ничего, что утром могло бы попасть в руки победителей. Я распахнул дверь. Полная тьма — освещение больше не работало. Ничто не работало. Спичек с собой у меня тоже не было, поэтому я был вынужден на ощупь пробираться сквозь непроницаемый мрак.

Послышался шорох. Нет, это лишь плод моего воспаленного воображения. Я поднялся вверх на несколько ступеней. Нет, действительно кто-то крадется.

Боже мой, неужели у меня мания преследования? Мне показалось, что наверху кто-то был.

Точно, скрипнули ступени.

Или нет?

Или они скрипят подо мной?

Черт побери! Мой кабинет расположен на четвертом этаже. Если сегодня ночью здесь кого-нибудь убьют, то об этом никогда не узнают. Прежние правители вот-вот покинут город, а новые прибудут только утром, За это время можно, если потребуется, избавиться от сотни трупов.

Что со мной?

Я никогда так не нервничал. Чувство страха было мне почти незнакомо. На протяжении своей карьеры я побывал в стольких передрягах! Я замер, И вдруг!

Что-то зашуршало!

Если бы я мог разглядеть!

Пойду назад.

Но результат будет тот же, Если я поверну на полпути, то покажу…

Неожиданно ко мне метнулась тень, и кто-то схватил меня за горло. Защищаясь, я отбросил его. Темноту разрезал луч электрического фонарика. Я выхватил его из рук противника и попытался ослепить нападавшего ярким светом.

В нем я узнал матроса Фильку. Мне было известно, что ЧК поручила ему убить меня.

Его рука потянулась к боковому карману, но я был быстрее. Застрелив его, я помчался на корабль, на котором уже были готовы к отплытию шесть тысяч несчастных русских беженцев.