Двойной без сахара (СИ)

— Как это пообещал? — Устами младенца, как говорится…

— У Мэгги, ты ее не знаешь, есть младший братик. Я тоже хочу такого же. Папа с мамой сказали нет, но они говорили нет, и когда я просила у них кролика, как у Мэгги, а дядя Шон мне его привез.

Она поджала губы и уставилась на меня исподлобья.

— Малыш не кролик. Его нельзя просто так подарить.

— Я знаю. Я не маленькая. Для этого нужна жена. Вот я и спрашиваю тебя, когда у меня будет братик?

— Я не знаю.

— Тогда спроси у дяди Шона. Он все знает.

У меня скрутило живот не на шутку — надо было хотя бы шоколадку съесть после кофе. Середина дня уже.

— Так ты на батут хочешь? — попыталась я перевести стрелки девчачьего интереса на что-то более веселое.

— Я хочу мороженое.

Я кивнула, и мы пошли к раскрашенному автобусику в длиннющую очередь и пока стояли в ней, Элайза трещала про братика подружки, и я чуть было не попросила ее заткнуться! Наконец мы взяли по ванильному мороженому и устроились на полянке смотреть кукольное представление про мистера Панча. Элайза залезла мне на колени, скинула сапоги и то и дело оттягивала мокрые носки, шевеля замерзшими пальчиками. Если она завтра будет с соплями, Господин с тростью обвинит в том мое мороженое, а не свою дурь.

 — Не говори папе, что мы ели мороженое, — сказала я заговорчески, вытерев ладонью испачканный подбородок девочки и заодно смахнув со своего джемпера крошки от вафельной трубочки.

— Не скажу, не бойся, — подмигнула мне английская леди.

Потом мы пошли смотреть, как стригут овец, затем Элайза решила залезть на стенку и окончательно вымочила колготки. Пришлось их снять, взять ребенка на руки и сунуть сапоги подмышку. Так нас и нашли рядом с цыплятами Шон, Кара и Джеймс. Элайза заметила их раньше, и я минуту жмурилась, чтобы не разреветься. Как же хорошо смотрелись вместе эти трое! Распираемые гордостью родители держали за руки маленького победителя — хоть помещай фото на обложку глянцевого журнала. Какие же они оба идиоты — бедный Джеймс!

Мальчик почти доставал матери до плеча, а она была чуть выше меня. Не тощий, как Рэй, но и ноги, затянутые в светло-бежевый лосины, не назвать окорочками. Высокие сапоги, котелок на голове, и на темной жокейской курточке красная медалька из ленточки. Он далеко не копия отца. В нем прекрасно смешались черты обоих родителей, но каштановые волосы, выбившиеся наружу, можно легко, наверное, уложить отцовской волной. Жаль, что я не увидела их встречи. Наверное, Джеймс тоже прыгнул Шону на шею, как делали остальные дети.

Мы церемонно раскланялись друг с другом. В отличие от сестры, Джеймс не стал меня рассматривать, а нашел что-то интересное у меня за спиной. Шон забрал у меня Элайзу, но Кара велела дочке обуться.

— Я приведу их через четверть часа, — сказала она, глядя мимо нас обоих. — Пожалуйста, не задерживайтесь после шоу. Карен приготовила ужин, ее яблочный пирог и так стоял в духовке восемь часов. Можешь взять детям по пирогу, но больше ничего — Джордж скупил, кажется, весь сыр, так что дегустировать будем дома. И вот еще, Джеймс, Элайза, никакого мороженого, помните?

Кара строго взглянула на детей, и у меня сжалось сердце.

— Если отец узнает, что вы нарушили запрет, не будете есть мороженое еще две недели. И никаких «дядя Шон не скажет», — Она уставилась в лицо Шона с нескрываемой злостью. — Ты меня хорошо понял?

Шон кивнул.

— Шевелитесь! — прикрикнула Кара на детей. — Пожалейте отца и меня. Если он простоит на своей больной ноге еще полчаса, мне придется вести машину, а вы знаете, как я ненавижу его «Пендровер».

И Кара наконец увела детей.

— Элайза выпросила у меня мороженое, — прошептала я упавшим голосом, и Шон тут же потерся носом о мою щеку.

— Ожидаемо. Она не невинное английское дитя. Она наполовину ирландка.

Я подняла глаза и, заметив, что рубашка так и осталась расстегнутой, потянулась к пуговицам, но у самой шеи в моих пальцах появился зуд — желание придушить Шона.

— И еще Элайза рассказала про кролика…

Шон не изменился в лице.

— Я подумываю купить второго, мальчика. Они быстро плодятся. Только боюсь, тогда ее отец запечет меня вместе с кроликом в пироге.

— Шон, что ты сказал ребенку?

Мои пальцы остались лежать на застегнутом вороте, и Шон сумел поцеловать их.

— Я сказал «когда-нибудь». Как я еще мог утешить ребенка?

Я отпустила его, и Шон тут же взял меня за руку и повел в огромный белый шатер, уставленный столами с всевозможными яствами.

— Пироги с олениной я не предлагаю…

— Отчего же, я хочу!

— Они еще и с клюквой. Не советую. Может, по-простому? Баранина?

— А что любит Джеймс?

— Мороженое, — Лицо Шона стало серым. — Я не знаю, что они натворили, и не хочу спрашивать. Временами я ненавижу Джорджа.

Временами? Думаю, всегда! И как Кара могла променять такого теплого Шона на этого ледяного джентльмена! Неужто ради дома в Лондоне и Лендровера?