Двойной без сахара (СИ)

Я сжала стекло бокала. Падди вновь покачал головой и что-то промямлил, то ли по-английски, то ли на гайэлике — в любом случае я ничего не поняла. Он, как и Шон, выглядел старше своих лет, хотя был выбрит и аккуратно подстрижен. Его полнота казалась естественной и не взывала к диете. Он выглядел добродушным Винни-Пухом, который со своим ростом и размахом плеч мог спокойно играть и роль вышибалы. Но нужны ли в пабе кулаки? Если только они не всей деревней болеют за одну команду по херлингу.

— Ты собралась уходить?

Я удивленно взглянула на Падди, и теперь, привыкнув к сумраку, сумела разглядеть на его переносице веснушки. Обиделся за кофе? Я выпью его все равно. Уже чувствую, как по груди разливается приятное тепло, которое передалось и моей улыбке.

— Тогда рюкзак сними.

Тут настал мой черед смеяться. Рюкзак был настолько легким, что вовсе не оттягивал плечи. Я опустила его на колени и выложила на стойку блокнот и пару карандашей.

— Я собралась дождаться посетителей и немного порисовать.

— А… Я тоже умею делать непроницаемое лицо.

— Мне больше нравится твоя улыбка… Впрочем, занимайся делами, не обращай на меня внимание.

Сейчас выражению его лица позавидовал бы любой игрок в покер.

— Разве на тебя можно не обращать внимания?

Я не совсем уловила вопросительные нотки в его голосе: должно быть, вопрос был риторическим. Или же планировался как комплимент, если бы… Если бы я утром не посмотрелась в зеркало! Чтобы принять прежний вид, мне не хватало, по крайней мере, семидесяти двух часов беспробудного сна. В итоге я, кажется, вспыхнула, потому что Падди неожиданно расхохотался.

— Мы с приятелем прошлой ночью вместо футбола говорили только о тебе. И теперь я понимаю причину.

Опять этот взгляд? Нет, я не сравняюсь по цвету с кумачом и не скажу, что мы тоже с Лиззи обсуждали его приятеля.

— Скоро соберутся посетители? — предприняла я попытку увести беседу в безопасное русло.

— Не скоро. Я тут торчу в надежде заполучить проезжих туристов, которые предпочтут утолить голод пивом, а не яичницей с беконом в гостинице в конце улицы. Но никого, как видишь, пока нет, так что я в твоем распоряжении. Впрочем успею предложить тебе что-нибудь перекусить: имеются на выбор вареные яйца и сэндвичи с ветчиной.

— Спасибо. Я не голодна. Кофе мне достаточно. Тем более с виски и сливками. И… Я сейчас вернусь.

— До конца, направо, налево и уткнешься в Джека.

— В кого?

— В дверь в туалет. Извини…

— Ничего, я выучу ирландский.

— Мы тебе не оставим выбора. Мы восемьсот лет терпели англичан, так хоть научились говорить так, чтобы те нас не понимали, — расхохотался Падди. — Впрочем, теперь уже понимают, а вот американцы пока не совсем.

Фраза вновь прозвучала намеком на Шона, но я решила ее проигнорировать.

— До конца, направо, налево…

Падди махнул рукой в нужном направлении.

— И увижу Джека! — выкрикнула я совсем по-детски и соскользнула с барного стула.

О, Боже! Падди будет поколоритнее Бреннона О'Диа! Только бы господин Гончар не заявился в коттедж в мое отсутствие. Тогда Лиззи спустит на меня всех ирландских собак, включая питомца Шона. На рисование оставалось примерно два часа. Потом следовало вернуться домой, чтобы озаботиться обедом. Только бы тело вновь не подвело, иначе придется просить сестру Падди дотащить до дома и меня.

От кофе в голове немного прояснилось, и живот почти перестало тянуть. Я сдернула с волос резинку и сунула в задний карман джинсов, расчесала пятерней волосы и заправила за уши. Об остальном жалеть не приходилось, потому что я все равно оставила всю косметику в Штатах. Впрочем, глазам сейчас поможет не тушь, а еще один бокал кофе. Уже без виски.

Падди куда-то ушел, потому без лишних вопросов я отодвинула от себя пустой бокал, достойный прорисовки, и придвинула блокнот. Давно я не испытывала такой радости от работы и еще большей от созерцания результата. Особенно мне удались кофейные разводы на стекле. А вот если бы я захватила с собой акварель…

— Лана, это потрясающе…

Как медвежонок мог двигаться так бесшумно! Я чуть не выронила карандаш, когда голос Падди раздался у меня над ухом. Поняв оплошность, он отступил в сторону и уселся на соседний стул, чтобы взять так и не тронутое мной пиво.

— Если бы Па видел это, то непременно отходил меня палками за то, что я не сумел убедить женщину выпить пива. Это пятно на чести семьи.

— Хорошо.

Глава 10 "Откровения в церкви"

Пока мы шли от паба по единственной широкой улице вверх по холму к серой церкви, Шон, держа руки в карманах, насвистывал до боли знакомый мотивчик. На середине подъема я спросила, что это за песня? И когда имя «Эд Ширан» ничего не объяснило, Шон тихо запел.

— Loving can heal,

Loving can mend your soul,

And it's the only thing that I know.

I swear it will get easier,

Remember that with every piece of ya.

And it's the only thing we take with us when we die

We keep this love in this photograph.

We made these memories for ourselves Where our eyes are never closing.

Our hearts were never broken,

Times forever frozen still.

(вольный перевод внизу страницы)