Двойной босс, пожалуйста!

Я встречаюсь с огромными зелёными глазами и замираю. Маленькая, хрупкая девчонка с внушительным животом смотрит на меня, не скрывая своего шока. Черт. Она глубоко беременна, а я только что устроила такой концерт. Она же не начнет из-за этого рожать раньше времени, да? Моя хищная улыбка вмиг гаснет, и вся бравада сходит на нет. Меня начинает мелко трясти от отвращения к самой себе. За пеленой ненависти я упустила что-то очень важное.

Что-то, что важнее моей мести.

— Извините, — несмело говорю я. — Я ошиблась.

Разворачиваюсь на каблуках и стремительно шагаю к дверям офиса. Дура, дура, дура, сколько раз ты сама себе говорила, что месть — это блюдо холодное. А теперь весь твой план может пойти под откос.

Разъяренный мужчина догоняет меня уже внутри. Он прижимает меня к стене за плечи и буквально опаляет огнем своего взгляда. От веселого мальчишки, которого я помню, в нем не осталось и следа. Сейчас это истинный Че.

— Это что, мать твою, было?! — выплевывает мне в лицо Руслан. — Я в этих ваших играх с Яковлевым играть не собираюсь, так ему и передай. И если я еще раз увижу тебя или его рядом со своей женой, клянусь, от ваших красивых лиц ничего не останется.

Меня трясет от страха. Самообладание впервые за многие годы подводит меня и я начинаю бессвязно лепетать:

— Прости, прости…

— Рус! Отпусти ее! — слышится звонкое рядом. — Ты пугаешь ее!

Я перевожу взгляд на зеленоглазое чудо и замираю от ее гневного взгляда, направленного не на меня.

— Давай, рассказывай ей правду, — Руслан дёргает меня за локоть, отчего я приглушенно шиплю.

— Ай!

— Рус, иди, переодевайся, опоздаешь на встречу, — уже спокойно говорит его жена, протягивая чехол с рубашкой. — Мы поговорим наедине.

— Ещё чего! — фыркает он.

— Иди, — сводит она бровки на переносице.

Тот негромко выругивается и разворачивается к лифтам, бросая мне напоследок предупреждающий взгляд из разряда "расстроишь ее — убью".

— И помаду сотри, — летит ему в след.

Мы с его женой стоим напротив друг друга, не произнося ни слова. Она всматривается в мое лицо серьезным взглядом, резко контрастирующим с ее милым личиком. Боже, она выглядит совсем девчонкой. Как же она приручила этого дракона?

— Зачем ты это сделала? — наконец спрашивает она.

— Глупая месть, — решаю я сказать правду, переводя сбившееся дыхание. — Прости, я не должна была…

— Так ты одна из них… — она немного наклоняет голову и смотрит таким сочувствующим взглядом, что мне становится не по себе.

— Одна из них?

— Участвовала в их игре.

— Ты знаешь? — неужели и она когда-то была их жертвой?

— Послушай, сейчас как раз время обеда, а я жуть, как хочу чая, — девчонка поглаживает свой гигантский живот с полуулыбкой на губах. — Поговорим?

— Это что, типа экстренная психологическая помощь для жертв мудаков?

— Ну, если хочешь, можешь думать так. Но мне просто хочется с тобой поговорить. Для меня это важно, понимаешь? — ее ладонь в очередной раз очерчивает живот полукругом.

Я только киваю.

— Схожу за сумочкой и вернусь.

Возвращаться не тороплюсь, даю ей шанс передумать и уехать. Спускаюсь только через пятнадцать минут, но девчонка все еще в холле. Неспешно вышагивает по скользкой плитке в высоких кедах. Ее волосы развеваются густым облаком, а на лице гуляет задумчивая улыбка, почти блаженная. Как же она похожа на меня. Ту, из прошлого.

Мы безмолвно выходим из здания и идем к ближайшей кофейне в соседнем бизнес-центре. Она заказывает себе чай с облепихой, а я отвратительный черничный латте, просто, чтобы помнить, почему я сделала то, что сделала.

— Так, кто победил? — вопрос бьет наотмашь.

Я не была к нему готова, не была. Комок горечи застревает в горле, и я делаю глоток мерзкого кофе, чтобы убрать его и взять себя в руки.

— Александр, — это имя и сейчас вырывается из меня болезненным спазмом.

Жена Руслана немного расслабляется напротив. Наверное, она боялась услышать, что это был Че.

— Откуда ты знаешь об их игре? — задаю я свой вопрос.

— Он все рассказал мне, — просто пожимает она плечами и отпивает чай. — Он раскаивается, поверь. Прошло столько лет, но он до сих пор чувствует вину. Знаешь, он сказал мне, что если бы мог найти всех девушек, которых они с Яковлевым развели на секс в своей погоне за адреналином, попросил бы их о прощении.

— И ты веришь ему? — хмыкаю я.

Очередной глоток кислого кофе становится поперек горла.

— Ну, мы женаты, у нас будет ребенок, конечно, верю.

Между нами вновь повисает молчание. Одно из тех, где очень многое хочется сказать, но слова не в силах вырваться изо рта.

— Я не прошу тебя его простить, не уверена, что сама смогла бы, — наконец говорит она. — Но отпустить и жить дальше — лучшее, что ты можешь сделать.