Двойной бренди, я сегодня гуляю

— Ли-ика? Хар-роший имя, не та-рудный, — он говорил низким густым голосом, который был бы приятным, если бы не фыркающий барнардский акцент. Она едва разбирала, что он говорит. — А этот да-рянной дитё я буду так...

Он щёлкнул археолога по надбровью, оставив на его белом лбу красный след.

— Полегче, Дафия, — поморщился Лаи. — Это сложный вопрос — кто из нас старше по та-миир. Я, как-никак, сын главы рода.

— Го-ловы рода, который видумывай дитям такой имя, — поддразнил его Дафия. — Фихо-тор! Язык ломать!

— Хоть бы присел, наконец, — в досаде сказал Лаи, — и объяснил, как ты сюда попал. Тебе что, позвонил Доран?

— Зачем зо-вонил, — буркнул Дафия, прислонившись к столбику беседки, — я сам зо-вонил. Был такой са-лучай.

Наверное, это его двоюродный брат, решила Лика, раз у них разные отцы. Просто Лаи не пользовался английским словом cousin — видно, у них, как в русском языке, братьями зовутся и более дальние родственники...

— И Доран тебе всё рассказал? — продолжал допытываться Лаи. Дафия страдал, подбирая слова по-маорийски, но на родной язык не переходил — должно быть, считал это невежливым в присутствии Лики. У него получалось всё хуже и хуже.

— Доран го-ворил фсю па-равду, — выдохнул он. — Доран мене не могет ви-рать. Что ему па-лохо. И... это... па-рогноз па-лохой.

Он закончил это объяснение не без усилия; от напряжения на его лице выступили росинки пота. Лаи положил руку ему на плечо.

— Ты сбежал из части?

— Пус-тили. Я оба-яснял. Фсё порядок.

— Сядь и отдышись. Ты выглядишь жутко. Можно подумать, ты позавчера умер.

— Я вол-новайся, — судорожно глотнув воздух, сказал Дафия. — Я сам, как Доран, па-лохо тут...

Он потёр рукой грудь под кителем и тяжело опустился на скамейку рядом с Ликой. Вид у него действительно был больной. Лика вспомнила о бутылке минеральной воды у себя в сумке, достала её и протянула Дафии. Солдат открутил колпачок и жадно присосался к горлышку, так, что пластик бутылки сплющило.

— Са-пасибо, — хрипло сказал он, возвращая бутылку. — Ви его наза-ваная?

Что ещё он имеет в виду, оторопела Лика. Она не нашлась, что ответить, но тут вмешался Лаи:

— Да, названая. Что с тобой такое? Плохо?

— Си-час лут-ше, — Дафия выжал болезненную улыбку. — Очень было боли-но... тут.

Он снова потрогал грудь. Лаи тревожно глянул на него.

— Давно?

— Не давно. Пока до-сюда ходил. В парк.

Лика и Лаи буквально столкнулись взглядами. Мысли барнардца прочесть было нетрудно. В конспективном виде то, о чём подумали они оба, можно было сформулировать так: "Новая серия чертовщины?.."

— Где ты прошёл? — резко спросил Лаи. Дафия перевёл дух и махнул рукой в сторону.

— Там ходил. Па-рямо, по та-рава.

Лаи посмотрел вниз, на сапоги Дафии. Лика невольно опустила взгляд следом за ним. Кромки подмёток были в раздавленной зелени.

— Значит, срезал путь? — Лаи непонятно дёрнул бровью. — Узнаю Дафию — ходить, так через газон... А теперь я попрошу тебя об одной вещи. Достань свой пеленгатор и настрой его на частоту моего телефона.

— За-чем? — удивлённо спросил Дафия. Его лицо мало-помалу приобретало более живой оттенок.

— Я хочу знать, какой именно дорогой ты прошёл через парк.

— Зачем пелена-гатор? Я буду показать, — Дафия собрался встать со скамейки, но археолог толкнул его в плечо.

— Не двигайся с места! Потом объясню. Оставайся в беседке. Пойдём мы с Ликой, а ты будешь направлять.

Он прибавил несколько слов по-таиххански. Дафия неопределённо промычал что-то в ответ и вытянул из своего армейского пояса тонкий гибкий экран, засветившийся серебристым. Довольно неудобно, подумала Лика. На Земле в десанте применялись специальные очки с переменным уровнем прозрачности. Минуты две Дафия возился с прибором, потом его губы растянула очередная улыбка.

— Са-делал. Во...

Лика заглянула на экран. Там отображался кусок беседки с углом скамьи и голое колено Дафии. Обзор камеры из пояса Виктора, догадалась она.

— Поверните объектив вверх, — посоветовала она. Лаи провёл рукой по пряжке пояса, и изображение выправилось.

— Так нормально?

— Фсё порядок, — подтвердил Дафия, которому, очевидно, нравилось это земное выражение.

— Пойдёмте.

Лаи вставил в ухо телефонную заглушку и твёрдо взял Лику под руку. Слегка растерянная, она подчинилась. Когда они отошли на достаточное расстояние от беседки, она спросила:

— Вы думаете...

— Не думаю, — перебил Лаи. — Опасаюсь.

Минуты две они молча шагали по траве. Барнардец прислушивался к указаниям брата в телефоне. Лика осторожно высвободила свою руку.

— Виктор, но это же абсурд. Что, по-вашему, этот парк заколдованный?

— Не все сказки о колдовстве абсурдны. Уж вам-то, как антропологу, следовало бы про это помнить.

— Но не в буквальном же смысле!

— Неважно, в каком. Как вы объясните то, что нескольким людям стало плохо с сердцем в этом парке? Два раза — я готов поверить в совпадение, но третий?

— А вы не допускаете мысли, что у отца и сына может быть одинаковый скрытый дефект в организме? Порок сердца — вещь обычно наследственная.

— Тогда с какой стати этот дефект так точно выбрал время и место, чтобы проявиться?