Двойной генерал-2 (полуостров Сталинград)

Официоз мне ни к чему. Встану близко и открыто, и что им делать? Придётся с походного марша переходить на парадный шаг? Нет. Всматриваюсь в лица. Они не переполнены горем, нет. Но и веселья ни на грош. Мрачная сосредоточенность. Им очень не нравится отступление. Настроение бойцов явно ниже нуля. Поразительно! Они уходят от концентрированного артиллерийского огня, от которого даже у меня мурашки по коже табунами бегают. Хотя я на высоте в десяток километров над этим кошмаром. Ужас бомбёжек, который десятки лет спустя будут вспоминать всеми нехорошими словами те, кому «выпало счастье» их пережить, для этих ребят — простая повседневность. Они с этими бомбардировщиками пострелушки устраивают. И всё-таки, они же избавляются от смертельной опасности, пусть и временно. Но чувства облегчения ни на грош не вижу.

Извините, ребята. Слишком дороги вы для меня, чтобы бросать вас во взаимоуничтожающее пекло. Да, вы победите, но пусть там фашисты в гордом одиночестве варятся.

Я этого не ожидал. Мало полководческого опыта? Вроде политработа ведётся, всё, что можно, объясняют. Но нет, бесполезно с этим бороться, недовольны бойцы отступлением, ничего тут не сделаешь. Будем надеяться, что сжимаемая пружина не лопнет. А ещё думаю, что по-другому нельзя. Настоящего солдата должно огорчать отступление и воодушевлять наступление. Сколько ни втолковывай, что отступление плановое и командованием так задумано, сие обстоятельство только слегка утешит, но плохое настроение на хорошее не поменяется.

Ладно. Бросаю окурок на асфальт, не найдя взглядом ни одной мусорной корзины рядом. Недочёт, кстати. Надо будет озаботиться, как фрицев отгоним. Мне пора оборону ополченцев инспектировать. Вот кто счастья дождался.

— Поехали, — сажусь в пока не такой душный бронеавтомобиль. Пока едем, можно подумать.

Если посмотреть в целом, с задачей я справился. Пришлось посуетиться, но блицкриг проклятым фашистам удалось обломать задолго до битвы под Москвой. И задолго до зимы. Вермахт буксует фактически на старте. Сам слегка в шоке. Это всё, что надо было сделать? Создать надёжную систему управления с двойной, не считая гражданской, схемой связи, потренировать несколько месяцев войска, поизмываться над комсоставом, и это всё? Нет, фактор управления сражением в режиме он-лайн со счёта тоже не сбрасываю. У фрицев же есть. Войска радиофицированы тотально, немецкие генералы получают непрерывный поток свежих данных и меняют рисунок боя прямо на ходу. За счёт именно этого преимущества они и вламывали Красной Армии по первое число до самого 43-го года.

Как-то слишком легко… сравнительно легко всё удалось. Сравнительно с результатом. Да, пришлось попыхтеть, но удалось остановить на пороге огромную армию, до того поставившую всю Европу на четвереньки и особо не запыхавшуюся. Результат не сопоставим с моими усилиями. Конечно, моя должность — сильнейший умножитель усилий, но всё равно, мне немного не по себе.

Приятное удивление, а что дальше? По проторенному пути, оккупация Германии и Восточной Европы? И, между прочим, союзнички высадку организовать не смогут. Если только где-нибудь в Италии? А Гибралтар под чьим контролем? Этот момент что-то упустил.

И если мы добиваемся победы относительно малой кровью, то что делать с Америкой и Англией? А еще ракетные и атомные технологии где-то на горизонте маячат.

— Приехали, товарищ генерал, — докладывает водитель.

Позиции я позже проверю. Выборочно. А пока с командным составом надо поговорить. Их много, что вселяет уверенность им и мне. Четыре дивизии ополчения, четыре зенитных дивизиона, полк НКВД, плюс сопутствующие части, ремонтные, санбаты и госпиталя, склады и комендатура. Почти пятидесятитысячный гарнизон на небольшой в принципе город.

— Итак, товарищи, — оглядываю сидящих в актовом зале школы, — пришёл черёд вам сказать своё слово.

— Армия… регулярные части ушли из города, товарищ генерал? — набирается храбрости комдив-2, пожилой полковник запаса. За этим вопросом слышится другой: вы нас бросаете?

— Ушла 13-ая армия, им требуется время на восстановление. Она серьёзные потери понесла. Но силы фронта разве не с вами? Я же здесь. С воздуха вас прикроет авиадивизия, сами представляете, какая это сила.

Вчера утряс вопрос с получением Туренко эскадрильи Яков. На удивление Рычагов не сильно возмущался. Обмен на две эскадрильи чаек его устроил. К тому же лётчиков у него не забирал, Туренко уверил, что у него найдутся.

— Считаю, что гарнизон Минска достаточно силён, чтобы сдержать немецкое наступление. Наступает на вас порядка дюжины дивизий, в числе которых три-четыре танковых…

Мои командиры переглянулись.

— Вас это не должно пугать. Танки в городских условиях не так страшны, к тому же город насыщен зенитной артиллерией, которая шинкует немецкие танки, как капусту. Слышали, что Анисимов с помощью зениток устраивал?

По залу разносится одобрительный шумок. Слышали, конечно. До уровня комдивов такие вещи всегда доводят.