Двойной генерал (СИ)

— Передай нужный калибр. Пусть возьмут мелкие бомбы в кассетах. Два самолёта пусть грузят ФАБ-50 и ищут и бомбят объекты прицельно. Всё интересное. Мосты, эшелоны, скопления техники и тому подобное.

Моя птичка, уверенно и солидно гудя моторами, разворачивается домой. Набираем высоту ещё больше, а когда будем пролетать над южной частью 2-ой танковой группы имени Гудериана, пару раз придётся делать противозенитный манёвр. Заодно и подарок сбросим, с полтонны бомб АО-10. Чего зря летать? Если что, меня пара Яков прикрывает. Лётчики пробуют на вкус немецкую манеру летать парами.

23 июня, понедельник, время 08:15

Позиции 42-ой дивизии в районе моста через речку Лесная. 8 км к северу от Брестской крепости.

Лейтенант Кирилл Филимонов, ротный командир первой роты, 2-го батальона, 44-го стрелкового полка.

— Ты мне тут панику не разводи, — грозен взгляд комбата-2. Капитан Крикунов часто оправдывает свою фамилию.

Панику не разводи… а сам батальонный КП себе изобразил в три наката, бомбой не прошибёшь. И комполка его чуть не пинками заставил ближе к реке пододвинуться, а то норовил за полкилометра, там, где полковое КП стоит, разместиться.

— У тебя бутылки с зажигательной смесью есть, — веско заявляет капитан.

— Бутылки с бензином — подручное средство, его любой колхозник сляпает, — выражаю общее мнение своих командиров, не сам придумал, есть у нас языкастые, — мы — армия, а не сельская бригада овощеводов. Что, даже противотанковых гранат нет?

Капитан кривит тщательно до синевы побритое лицо. За внешним видом смотрит. Только при таких делах, несмотря на появляющуюся седину на висках, до майора может и не дорасти. С чувством огромного облегчения и, не скрывая радости, киваю.

— Здорово, товарищ капитан! Пару десятков нам хватит на первое время!

Капитана уже изучил. Если чего-то нет, сразу говорит, вернее, орёт. Если есть, отмалчивается или морду гнёт.

— Ты что, Филимонов? Собираешься своей ротой танковый полк останавливать?

— На меня танковый полк нацелился? — делаю всем лицом «О-о-о-о!», — тогда давайте двести.

Капитан слегка багровеет. Воспринимаю, как ответ «Обойдёшься».

— Или сколько там танков в полку? И ведь не всякая граната долетит даже до середины Лесной…

Чуть не врукопашную комбат выталкивает меня из блиндажа. Но с запиской-распоряжением старшине выдать мне десять РГД-40. Иду с парой своих бойцов к усатому и важному старшине, требующего от всех величать его «начальником боепитания».

Обращение «Боепитания начальник и гранатам командир» ему тоже по нраву, поэтому через пару минут мои парни волокут ящик в расположение.

Вряд ли немецкие танки перейдут речку. Брод был невдалеке, но сапёры подорвали там пару фугасов. Теперь брода нет. Понтоны накидать? Следим постоянно. Как только фрицы, — не знаю, кто первый так немцев обозвал, но прижилось мгновенно, — суются к речке, по ним тут же начинают бить миномёты. Большая часть обоих берегов заросшая кустарником и деревьями, но подобраться под их прикрытием могут только разведчики. Большие силы подвести невозможно. Учили нас и этому, лес не защищает от мин, напротив, их поражающее воздействие возрастает в разы. Они на высоте взрываются от ударов по стволам, веткам и даже листьям. Так что лески и перелески по руслу это ловушка для пехоты. Танк подвести? Так он речку всё равно не переплывёт, будет неподвижной мишенью, а прямое попадание мины ему тоже красоты не добавит.

Хмыкаю, слушая пыхтение над тяжёлым ящиком своих бойцов. Немцы влезли в положение «Ни тпру, ни ну». Отступить? Бежать обратно, поджав хвост и поскуливая от сыпящихся на них бомб и снарядов? Не выход. Тогда мы будем наносить им потери, рискуя только лётчиками, которых не так-то легко сбить или артиллеристами, чьи позиции ещё надо обнаружить. А как они это сделают? Как только появляются в небе юнкерсы или мессеры, буквально через секунды на них вываливается стая наших истребителей. Обычно наших заметно больше.

Одну штуку заметил. Вчера ближе к вечеру наши экадрильи стали летать в два этажа. Внизу ишачки и чайки, вверху — Миги. И если поначалу наши потери были заметно больше, — не хочется признавать, но раза в полтора-два, — то при двухэтажном построении потери выровнялись. Это при том, что юнкерсы, те, которые с «ногами», сразу удирают.

У меня вообще ощущение, что не мы воюем. Мы незатейливо на естественном рубеже стоим. Но как только немцы обозначают движение, откуда-то с тыла грохочет крупный калибр, и немцы сразу отползают. Разок с запада доносился грохот, и мелькали огненные струи, в которых сразу признаю эрэсы. Наблюдение после этого, — комбат рассказывал, — показало, что к немцам прибыло пополнение. В основном, пехотное. Сразу стало понятно, и комбат подтвердил, что наши штурмовики как раз их приветствовали.