Двойной генерал (СИ)

Позади хлопоты по принятию борта на полосу. Опытный пилот посадил тэбэшку с первого раза. Из неё высыпала целая толпа лётчиков и техников. Рычагов уже выслушал доклад о том, что машины заканчивают заправлять и можно их заводить.

Через минуту Рычагов с огромным интересом оглядывает транспортный юнкерс-52.

— Немецкий лётчик цел?

Ротный оглядывается на двоих сопровождающих. Один из них тут же срывается и через минуту приводит немецкого лётчика. Всем кагалом лезут в самолёт, где Рычагов дотошно выспрашивает назначение приборов и ручек управления. Садиться на место пилота. Решение принимает неожиданное.

— Думаю, что справлюсь, но лучше пусть он сам ведёт. Как думаешь, лейтенант?

— Bring das Flugzeug dorthin, wo der General es sagt (Отведёшь самолёт туда, куда скажет генерал), — на строгие слова лейтенанта, пилот трясёт головой «Я, я…».

— Он сделает всё, как надо, товарищ генерал, — лейтенант ещё раз с угрозой смотрит на пилота.

Суета на аэродроме нарастает, один за другим начинают работать моторы ишачков и немецких самолётов. Все баки заливают по самую горловину.

— Зря я полные баки дома залил, — расстраивается лётчик ТБ-7, — сейчас бы на дармовщинку поживился.

Он улетает первым, за ним в небо выпрыгивают ишачки и чайки, последним на полосу выруливает юнкерс-52. Три ишачка завести не удалось.

— Лейтенант, взрывай здесь нахер всё! — кричит в дверь Рычагов и захлопывается.

Через полчаса рота частично на двух машинах уходит из аэродрома. Арьергард, отойдя подальше, стреляет зажигательными пулями по бочкам с топливом. Их возле оставшихся самолётов поставили, и штабное помещение не забыли. Ротный подосадовал, что не подумали погрузить в ТБ-7 радиостанцию. Хорошая вещь зазря пропала.

7 июля, понедельник, время 00:15

Минск, штаб Западного фронта.

Прямо праздник какой-то! Если ещё и Паша самолёты пригонит, то, считай, полк у него уже есть. По зёрнышку мы когда ещё на дивизию наклюём, а вот так он быстро вырастет. Тридцать самолётов подарок замечательный, но полтысячи вагонов всяческих грузов в Вильнюсе как бы не лучше.

Из-за этого ложусь спать только сейчас. Приказал немедленно все эшелоны отправлять в Минск.

— Как все? — удивляется Никитин, чьи танки через колено ломали сопротивление гитлеровцев в левобережной части города. Там, где и сходятся все железнодорожные пути.

— Не тупи, генерал! За Вильнюс мы цепляться не будем. Даже пустые вагоны с паровозами — ценнейший трофей. Немцы за него костьми лягут. Так что давай, шнеля, шнеля! Пока ночь не кончилась!

Вешаю трубку. Чувствую, что Никитин проникся. Выхожу из узла связи, сержант — связист тут же заныривает на своё место. По коридору выхожу в холл, открываю окно на южную сторону. Меня обдаёт ночной свежестью, весело смотрит месяц, а я принимаюсь портить воздух дымом «Казбека».

Сорок танков Т-III и T-IV, это только то, что на виду. Наверняка боеприпасы всех видов, продовольствие. Армию ведь надо кормить. Себе-то могу признаться, этот шкурный мотив разжиться у фашистов вооружениями и деликатесами в моём броске на Вильнюс — не последнее дело. Почти получил то, что хотел. Буду обдирать вермахт, как липку, при малейшей возможности. Так, надо ещё железнодорожникам позвонить, предупредить. Это легче. По городскому телефону.

7 июля, понедельник, время 06:10

Вильнюс, штабной вагон 20-го корпуса.

Генерал-майор Никитин Иван Семёнович.

— Ты хорошо понимаешь, о чём просишь? — голос Копца был напряжённым. Отлично его понимаю, мне это ливонско-фашисткое гнездо тоже поперёк горла.

— Не получится, попробую домашними средствами. Нас могут выдавить, понимаешь?

— Ладно, попробую…

У-у-у-х! Кажется, уболтал. Надо разгон связистам дать, когда уже связь человеческая будет? Перестукиваемся морзянкой, словно дятлы, а когда по-человечески говоришь, то не дай бог что-то конкретное ляпнуть. Фашистов предупреждать — последнее дело, понимать надо.

Ближние мосты заблокированы, спасибо «Авроре». Тяжёлые гаубицы на колёсах — чудесная вещь. И командир толковый, идею разделить бронепоезд понял сразу. Зенитные платформы сейчас рядом стоят.

Понастроили мостов, ливонцы херовы. Если б он вовремя не подошёл, 64-ую стрелковую в пыль бы размолотили. Покрепление сразу оттуда попёрло. Да и на этом берегу до танкового батальона стояло.

Лаздинайский, Жверинский, Гележинский и Зеленый мосты обработали гаубицы «Авроры». Полностью непроходимым стал только Зелёный мост, пролёт обрушился на вражеском правом берегу. Через остальные может пройти только пехота.

Никогда не бывает хорошо всё время. Мосты обрушены или повреждены, левобережная группировка немчуры без подпитки с правого берега начинает скучать, вроде всё хорошо. Но нет, намного выше по течению быстро сооружён понтонный мост. Один час поработает и уже заскучает 64-ая дивизия, а потом и ему станет жарче. Понимать надо.