Двойной горизонт

– Перун, Ярый, да и прочая, прочая, прочая. – Суворов довольно рассмеялся и хлопнул сухой, но неожиданно тяжёлой рукой по плечу Горыни. – Вижу, не в штабах отирался! Молодец! – Говорил Александр Васильевич быстро, словно торопился, широко жестикулировал руками, двигался из стороны в сторону, словно сбивая прицел снайперу, но взгляд был сосредоточенный, внимательный и взвешивающий. – Но ведь не для разговора пришёл, не для разговора. Вижу, нужда какая-то?

– Да вон, испанец стоит. Требует дуэли. А я ни кодекса дуэльного не знаю, ни правил. Пристрелить бы его, чтобы не мучился, но как-то неловко. Всё же издалека ехал…

– Вот молодец! – Суворов расхохотался и вновь хлопнул ладонью по плечу Горыни. – Слышь, Сашка. Весь в тебя. – Александр Васильевич посмотрел на княжича. – Тоже по молодости любил подраться на дуэлях. Но после того как ему ногу прострелили, как завязал. – Суворов в пару быстрых шагов подскочил к испанскому дворянину и, перейдя на испанский язык, стал быстро что-то выяснять, временами похохатывая, словно тот рассказывал ему смешную историю. Тем временем генерал Пушкин, обращаясь к Горыне, негромко произнёс:

– Может статься, что идея пристрелить этого гишпанца была не такой уж плохой. – И пояснил, видя удивление Горыни: – Это известный в Европе бретёр, наёмный дуэлянт и мастер дестрезы[6]. Ученик самого Антонио де Брея[7]. Вы знаете, что такое дестреза?

– Знаю, – спокойно ответил Горыня. – Хорошая школа двуручного боя, с элементами акробатики. Но у меня тоже были достойные учителя.

– Ну вот. Почти договорился. – Суворов с улыбкой вернулся к Горыне и Александру Сергеевичу, подхватил свой бокал и сделал большой глоток, словно у него пересохло горло. – Биться будете завтра, в Перуновом дворике, что у Рогожской заставы. Время – сразу после утренних свирелей. Поскольку это он тебя вызвал – оружие на твой выбор. Но меч брать не советую. – Суворов с улыбкой посмотрел на Горыню. – Пока ты им размахнёшься, он уже наделает в тебе сотню дырок.

– Да у меня и шпаги-то нет. – Княжич покачал головой и, одним движением выдернув из ножен свою палку, с некоторым удивлением смотрел, как она удлиняется, превращаясь в нечто похожее на трость.

– Ну-ка? – Александр Васильевич нагнулся и внимательно посмотрел на оружие Горыни. – Никак Святогорова Палица?

– Да вообще нечто непонятное, – хмуро произнёс Горыня. – Ведёт себя как хочет. То притворяется простой палкой, то режет всё словно масло. Да справлюсь я с этим испанцем, господин неведник[8]. Вы мне лучше вот что скажите. Нам такой специалист нужен, или можно прибить?

– Хм-м. – Суворов задумался. – С одной стороны, наши мастера ничуть не хуже. И порубежники, и из ханьцев, и наши мечники. А с другой – было бы неплохо. Новая школа, новый взгляд, новые техники…

– Тогда, господин неведник, объявите этому кренделю заморскому, что мой выбор шпага против шпаги. И если я побеждаю, то служить ему учителем двадцать лет. А если нет, то я выбираю пистолеты, и пусть ищет себе место на кладбище.

3

У всякого Серого Волка свой интерес… Одних волнуют тела прекрасных странниц, других – пирожки в их корзинках, а кому-то просто нужен хороший попутчик…

Приписывается государю-императору Михайло Третьему