Двойной капкан (Солдаты удачи - 6)

Дежурные операторы главного щита управления, в белых халатах и белых докторских шапочках, провожали нашу процессию хмурыми взглядами.

Я чуть поотстал и включил "уоки-токи":

- Муха, я - Пастух. Как слышишь?

- Слышу тебя.

- Ты где?

- В комнате отдыха. Десять мужиков и четырнадцать женщин.

- Обстановка?

- Нормальная. Смотрят по "Тринитрону" попсу. Женщины говорят, что хотят пить и есть.

- Возьми пару мужиков и принесите из кабинета главного инженера. Там должна быть еда, сыр, соки.

- Понял тебя. Я вызвал Боцмана, приказал:

- Спустись вниз. Проверь вход. И тех шестерых, ВОХРу. И будь там, присматривай.

- Ясно, Пастух. Что происходит?

- Пока не знаю. Конец связи.

Еще несколько переходов и железных лестничных маршей, и мы оказались на крыше энергоблока, как раз над машинным залом. Плоская площадка была залита асфальтом, огорожена металлическими перильцами и по периметру обозначена желтыми натриевыми фонарями. Метрах в пятидесяти от площадки, над реакторным блоком, уходили "в белесое небо две белые, с широкими красными полосами вентиляционные трубы. На верхушке каждой из них горели красные предупреждающие огни.

Сверху открывался обширный обзор. Сопки и черные промоины озерных проток на фоне снежного наста на севере, плотная кучка очень уютных огней на юге - поселок Полярные Зори мирно доживал свой воскресный вечер. На окраине поселка прожекторами была подсвечена ажурная вышка местного телецентра и ретранслятора, наверху горел красный фонарь, предупреждая летчиков об опасности.

Я подошел к перильцам ограждения, осторожно глянул вниз и ахнул: все подъезды к энергоблоку были заставлены милицейскими "Жигулями" с мигалками, армейскими грузовиками, а со стороны мурманской дороги подтягивалась пара бронетранспортеров. Гарри Гринблат последовал моему примеру, сказал Вполне по-русски: "Еж твою мать!" - плюхнулся животом на асфальтовую площадку и нацелился вниз объективом камеры. Грохнула автоматная очередь, трассирующие пули прошли в метре от козырька крыши. Гарри чуть высунулся и продолжал съемку. Выплюнул очередь тяжелый пулемет, тоже трассирующими.

- Уберите этого идиота! - закричал Генрих и сам подскочил к Гарри и оттащил за ноги от края площадки. Гарри остервенело лягался, матерился и продолжал снимать. На помощь Генриху поспешил Блейк.

Воспользовавшись суматохой, я негромко приказал Доку:

- Спустись в кабинет главного инженера. В ящике с толом, между шашками, набор аэрозолей "Экспрей". Проверь эту чертову замазку. Этим "Экспреем" пользоваться очень просто...

- Я умею, - перебил меня Док.

- Вот как? - поразился я. - Ладно, как-нибудь расскажешь мне, где ты проходил стажировку и чему тебя там учили. А сейчас - быстро. И сразу возвращайся назад.

Док исчез в темном дверном проеме. Генриху и Блейку удалось наконец оттащить Гринблата от опасного места. Тут он спокойно поднялся на ноги, перезарядил кассету, а отснятую отдал Блейку:

- Такого еще никто не снимал! Эти кадры обойдут весь мир!

Генрих извлек из кармана австрийский "глок" и приставил ствол ко лбу Гарри:

- Если вы, мистер Гринблат, еще хоть раз включите камеру без моего приказа, я буду вынужден вас пристрелить.

- Да пошел ты! - отмахнулся Гринблат. - Меня и не такие расстреливали!

- Он больше не будет снимать без вашего разрешения, - пришел на выручку напарнику осторожный Блейк.

- Всем отойти к стене реакторного зала! - приказал Генрих. Освободить площадку!

Со стороны Мурманска послышался рокот вертолетного двигателя. "Ми-1" приблизился к станции и круто пошел на посадку. Снизу грохнула очередь и словно бы захлебнулась. Пилот вывел легкую машину точно на центр освещенного пятачка.

- Всем оставаться на своих местах! - крикнул Генрих и побежал к вертолету, двигаясь спиной навстречу воздушным вихрям.

Двигатель заглох, лопасти остановились. Из вертолета выпрыгнул пилот крупный смуглый молодой человек с пышными черными усами. Почему-то не в форменной шинели "Аэрофлота", а в длинном сером плаще. В руке у него был довольно увесистый дюралевый атташе-кейс. Он помог выйти пассажиру. Тот был пониже ростом, узкоплечий, заметно старше. Тоже в плаще, в широкополой шляпе и в темных очках, закрывавших половину лица. Генрих подошел к вертолету и о чем-то довольно долго говорил со старшим.

За моей спиной появился Док, прошептал в ухо:

- Тол - муляж. Замазка - пластит. Не чешский аналог. Семтекс. Ливийского производства. Он в ходу у всех арабских террористов. Ты понял, что я сказал?

- Да.

- Остается надеяться, что в детонаторах вместо взрывчатки действительно пластилин.

- Можешь не надеяться. В детонаторах - тетрил.

- Уверен?

- Да.

- Откуда ты знаешь?

- Случайно узнал, я тоже любознательный человек.

- Тетрил, - повторил Док. - В каждом детонаторе граммов по сто. Этого хватит, чтобы подорвать танк. И в сумке килограммов пятьдесят семтекса. Нужно немедленно что-то делать!

- У нас есть приказ: "Никакой самодеятельности".

Док хмуро отошел, а его место заняла Люси Жермен:

- Какие проблемы, Серж?

- Да так, мелочи жизни, - неопределенно отозвался я.

- Взрывчатка настоящая? - быстро спросила она. - Я не про тол, а про ту, что в сумке.