Двойной капкан (Солдаты удачи - 6)

На экране возникла крыша машинного зала и опускающийся на нее "Ми-1". Но что было дальше, досмотреть никто не успел.

Дверь распахнулась, ворвался Артист с автоматом "узи" в руках, быстро прошел по комнате, вглядываясь в лица людей. Затем круто повернулся к Генриху:

- Где Люси?

- Успокойтесь, Семен, - сказал Генрих. - Все смотрят телевизор, а вы мешаете.

Не оглядываясь, на звук Артист выпустил по экрану короткую очередь. Кинескоп взорвался, осыпав всех стеклянной пылью. Не знаю, намеренно он это сделал или так получилось само собой, но я почувствовал облегчение. Он избавил обычных, ничего не подозревавших людей от ужаса Апокалипсиса. А для них это был бы настоящий Апокалипсис. И настоящий ужас.

- Где Люси? - повторил Артист.

- Серж! - приказал мне Генрих.

- Сенька! - заорал я. - Ты что, опупел?! Немедленно отдай ствол!

Но он будто и не услышал меня.

- Я знаю, где она! - сказал он и выбежал в коридор. Я рванул следом. Генрих - за мной. А за ним - Боцман, Муха и Док.

Артист опередил нас на полминуты. Еще из приемной мы услышали автоматную очередь, а потом увидели картинку, которая была, пожалуй, эффектней, чем захват атомной электростанции неизвестными террористами.

Замок на двери компьютерной был будто вырезан очередью из "узи" с его скорострельностью тысячу четыреста выстрелов в минуту. Посреди комнаты стоял Артист, безвольно опустив руку с "узи", и молча смотрел на труп Люси Жермен. А потом поднял голову и посмотрел на нас.

Вот тогда я и понял, что он когда-нибудь обязательно сыграет Гамлета.

Потому что он плакал. По-настоящему. Молча. Слезы катились по его светлой, отросшей за ночь щетине и скапливались в углах рта. Он осторожно обошел то, что когда-то было блистательной Люси Жермен, аккуратно прикрыл за собой дверь и взглянул на Генриха.

- Зачем вы убили ее? - негромко спросил он и тут же вскинул "узи" с такой стремительностью, что Мухе пришлось совершить лучший в своей жизни бросок, чтобы успеть перехватить его руку. Три или четыре пули выбили из паркета щепу, а затем раздался сухой щелк. Рожок автомата был пуст. На помощь Мухе кинулись Боцман и Док. Артист отбивался как бешеный. И если бы не Док, даже не знаю, как бы ребята с ним справились.

Наконец, они притиснули его к полу. Он немного полежал, а потом хмуро сказал:

- Отпустите.

- А будешь хорошо себя вести? - спросил Муха.

- Буду, - пообещал Артист.

Его подняли. Он прислонился к стене, немного постоял и нацелился указательным пальцем в грудь Генриха:

- Тебе конец, сука. Понял?

Генрих сунул правую руку в карман пиджака.

- Не делайте этого! - предупредил я. Но он не внял. В руке его появился "глок" - и очень быстро, нужно отдать Генриху должное, почти мгновенно. И тут уж мне пришлось проявить некоторую расторопность. Хороший инструмент ПСМ, точный. Его пуля вышибла "глок" из руки Генриха с такой силой, что австрийская пушка шмякнулась о стену и грохнулась на паркет прямо под ноги Рузаеву и Азизу, которые появились в дверях кабинета и обалдело наблюдали за происходящим.

- А я ведь предупреждал, - мягко укорил я Генриха, который скрючился над отсушенной выстрелом рукой. Но левую руку, в которой был взрывной блок, из кармана все же не вынул.

- Что тут творится? - заорал Гринблат, протискиваясь в кабинет с камерой.

- Хватит съемок, - сказал я ему. - Вы уже наснимали на Пулитцеровскую премию. Ничего не происходит. Давайте выйдем на минутку, обратился я к Генриху. - И снимите вашу идиотскую "ночку", вам сейчас не от кого прятать лицо.

Он стащил "ночку", вытер обильный пот и послушно вышел за мной в приемную. Я плотно прикрыл за собой дверь и сказал:

- Вам нужно немедленно убираться со станции. Вы меня понимаете? И когда я говорю немедленно - это и значит немедленно.

- Из-за этого психа? - презрительно спросил он.

- Нет.

- Из-за чего?

- Попробую объяснить. Хотя мы тратим на это драгоценное время. Впрочем, это ваше время, а не мое. Вы видели начало репортажа о захвате станции? Как мы выходим из лодочного сарая?

- Да. И что?

- Этих кадров не мог снять Гарри. Они с Блейком были уже внутри станции.

Генрих подобрался, как рысь перед прыжком:

- Кто же их снял?

- Не знаю. Это сейчас не самое важное. Есть кое-что поважней.

Я подошел к телевизору "Рекорд" и щелкнул пусковой клавишей.

- На всех пяти каналах "Тринитрона" была одна и та же картинка, напомнил я, пока этот старый чайник разогревался. - Вы дважды проверяли. Правильно?

- Да.

- А теперь смотрите.

Я нажал кнопку пятого канала - рябь. Четвертого - рябь. Третьего и второго - тоже рябь. И наконец ткнул в кнопку первого канала.

На мутном экране мелькнул конец какого-то детского мультика и появился ведущий. Не С. Совсем не С.

- Продолжаем программу "Доброе утро", - лучезарно улыбнувшись, произнес он. - Но сначала - чуть-чуть рекламы. Оставайтесь с нами.

Генрих шагнул к "Рекорду" и прощелкал подряд все кнопки, словно проверяя, не смошенничал ли я. И понял, что не смошенничал. Он выключил телевизор и быстро спросил:

- Что это значит?