Двойной капкан (Солдаты удачи - 6)

Отработка жилых кварталов Химок на третий день принесла результаты. По высококачественным фотографиям, которыми располагали сотрудники опергруппы, один из участковых инспекторов уверенно опознал в объекте наблюдения российского гражданина Деева Геннадия Степановича, 1956 года рождения, уроженца Таллина, тренера по горнолыжному спорту детской спортивной школы при клубе "Динамо", переехавшего на постоянное место жительства в Химки из Эстонии в июле 1991 года.

Изыскания, проведенные в сохранившихся архивах бывшего КГБ, и ответ, полученный на наш запрос из информационного центра ФСБ, дали возможность установить, что под именем Деева скрывается один из самых опасных международных преступников, входящий в первую десятку в розыскных списках Интерпола, бывший член "красных бригад" и других левоэкстремистских террористических группировок Карлос Перейра Гомес, он же Пилигрим и Взрывник..."

- Твою мать! - вырвалось у Голубкова. - Пилигрим. Только его нам не хватало для полного счастья!

- Да, - согласился Нифонтов. - Теперь понял, почему я дергаюсь?

- Пилигрим! - повторил Голубков. - Взрыв израильского парома в Средиземном море. Взрыв вокзала в Болонье. Взрыв торгового центра в Белфасте.

- Не исключено, что и участие в убийстве Альдо Моро, - подсказал Нифонтов.

- Вряд ли, - усомнился Голубков. - Сколько ему сейчас? Сорок два? Он был еще слишком молод.

- Не слишком, - возразил Нифонтов. - В самый раз. После этого он специализировался на взрывах. Скорей всего, после обучения в террористическом центре Ирландской республиканской армии. Или у палестинцев. А может, и там и там.

- Пилигрим! - снова повторил Голубков. - Взрывник! Я был уверен, что он давно сидит где-нибудь в Шпандау вместе со своими друзьями из "красных бригад".

- Он и сидел. Только не в Шпандау. В Шпандау с 46-го года сидел небезызвестный тебе и всему миру партайгеноссе Гитлера Рудольф Гесс. А Пилигрим сидел под Дармштадтом, в специальной тюрьме для особо опасных преступников. Во время следствия ему и еще двоим организовали побег.

- Из специальной тюрьмы для особо опасных преступников? - удивился Голубков.

- Вот именно. Двое погибли при перестрелке. Пилигриму удалось уйти. Перебрался в ГДР, его прикрыла Штази. Дело, конечно, прошлое, но есть у меня подозрение, что и побег организовала Штази. Больно уж профессионально все было сделано, любителям такое не под силу. И тех двоих пристрелили, сдается мне, не случайно. Они были не нужны. Нужен был Пилигрим.

- Зачем?

- Спроси. Если найдешь у кого.

- А у нас-то как он оказался?

Нифонтов еще походил по кабинету, потом занял свое начальственное кресло за письменным столом и словно бы с брезгливостью захлопнул папку с досье и отодвинул ее от себя.

- Как ты думаешь, Константин Дмитриевич, с кем мы боремся? - спросил он.

- Лет десять назад я бы ответил: с происками мирового империализма. А сейчас... - Голубков пожал плечами. - С теми, кто мешает новой России.

- Я тоже так думал. Но последнее время мне все чаще кажется, что это не так. Мы не с противниками новой России боремся. А в основном с нашей собственной дурью. Даже не знаю, как ее правильнее назвать - советской или российской. Совковой, в общем. Сначала создаем проблемы, а потом их в поте лица решаем. И слишком часто - в кровавом поте.

- Ты имеешь в виду Афган и Чечню?

- И их тоже, - подтвердил Нифонтов. - Так вот, Пилигрим. Как он оказался у нас. Очень просто. Незадолго до первого путча КГБ вывез его сначала в Таллин, а потом в Москву. Соорудили надежные документы, дали "крышу". И даже сделали пластическую операцию.

- На кой черт он нам был нужен?

- Это ты у Крючкова, тогдашнего председателя КГБ, поинтересуйся. Решили, видно, что пригодится. Ценный кадр. Четыре языка, включая арабский. Огромные связи. Широкая известность в узких кругах.

- А дальше?

- А дальше и произошла та самая дурь. Когда началась вся эта заварушка с ГКЧП-1 и с разгоном КГБ, о нем просто забыли.

- То есть, как забыли?! - поразился Голубков.

- Да очень просто. Ты никогда не обращал внимания, как в канцеляриях и бухгалтериях теряют бумаги? Упал листок между столами и лежит ребром. На одном столе нет, на другом тоже нет, а между столами сверху не виден. А под стол заглянуть - это же нагибаться нужно! Так и с Пилигримом вышло. Когда взялись трясти КГБ, до того ли было, чтобы лазить под столами в поисках потерянного листка! В "конторе" только после нашего запроса узнали, что Пилигрим числится за отделом 12-С. Начальник отдела хлопал себя по ляжкам с лампасами, как гусь, который хочет взлететь. И повторял только одну фразу из трех слов. Не буду цитировать. А потом спросил: "Что же теперь с ним делать?"

- А что с ним делать? - хмуро переспросил Голубков. - Выдать его к чертовой матери Интерполу, и пусть они сами разбираются, где и за что его осудить: в Израиле, в Италии или в Лондоне. Это будут уже не наши проблемы.

- Ошибаешься. Не можем мы его выдать. Придется же объяснять, как он оказался в Москве.

- У нас есть на кого валить. Кагэбэшные дела. Тем более что так оно и есть.