Двойной Киндер для Блудного Санты (СИ)

Аня не обманула, вечерняя столица и правда поражала своим великолепием. Весь усыпанный мириадами разноцветных огоньков, живущий даже ночью Берлин поражал. В самом хорошем смысле слова. К тому же, тут было на что посмотреть. Одни только Бранденбургские ворота чего стоили! Правда, любоваться ими пришлось с расстояния. Час уже не тот. Зато завтра мы с сестрой Штефана сможем полюбоваться на них вдоволь! И не только на них — ведь в Берлине, как и в любом городе с богатой историей, всегда есть на что посмотреть!

— Ну что, Лид, — улыбнулась Аня, когда наш вечерний променад подошел к концу. — Хорошего понемножку?

К тому моменту мы успели нагуляться до гудящих ног и поговорить, кажется, обо всем на свете. Начиная искусством, историей, немного даже политикой, и заканчивая какими-то милыми сердцу мелочами вроде рассказов из детства или забавных семейных историй, которые волей-неволей вызывали теплую улыбку.

— Да, пожалуй, — согласилась я, улыбаясь в ответ. Удивительное дело: в обществе этой девушки меня не покидало ощущение, будто мы знаем друг друга сто лет. И так тоскливо вдруг стало, стоило вспомнить о своих подругах, с которыми не выходила на связь уже почти неделю.

Мы прошли еще пару десятков шагов и сейчас стояли у входа в подъезд. Прямо над нами — окна кухни Штефана. Улица, впрочем, как и весь Берлин, была ярко освещена, так что я без труда уловила озорной блеск в глазах девушки.

— Пригласишь на чай? — спросила она, немало меня удивляя.

Хм… Это она таким завуалированным образом выказывает мне свое расположение? Я подняла голову и присмотрелась. В окнах нужной квартиры горел свет. По всей видимости, Штефан уже дома, и мне не нужно переживать о том, что я невольно могу стать заведующей чужим хозяйством.

— Думаю, твой брат был бы не против, — уклончиво ответила я и улыбнулась шире, на что Анька фыркнула и закатила глаза.

— Можно подумать, его кто-то спрашивать собирается!

Нет, все-таки, у Циммерман-младшей тоже порой проскакивает акцент, но эта деталь лишь придает интриги ее образу в моих глазах. Этакая девушка-загадка.

Не успела я и глазом моргнуть, как Анька, хихикнув и мертвой хваткой уцепившись в мою ладонь, потянула меня за собой. Перед глазами с бешеной скоростью замелькали ступеньки. Мы бежали так быстро, что казалось: еще немного и я точно споткнусь! В боку нещадно закололо, а дыхание сперло. Хотя казалось бы: четвертый этаж всего! Стареешь ты что ли, Лида?..

Оказавшись на лестничной клетке, я сразу заподозрила что-то неладное. В груди что-то екнуло, хорошего настроя как не бывало. Едва заметная щель в дверном проеме, смутно знакомый запах женских духов… И меня неуловимо замутило.

— Эге-гей, брательник! Чего дверь открыта?

Анька толкнула дверь, пригласительным жестом пропуская меня вперед. Но не тут-то было! Через долю секунды мы обе замерли, как вкопанные. А точнее сказать — замерли все четверо. Потому что в прихожей, с приспущенной с плеч шубой стояла Софи. В объятиях Штефана. Или точнее сказать — висела на нем? И надо было нам с Анькой прийти в столь пикантный момент — парочка неистово целовалась, явно собираясь продолжить начатое в другом месте.

Софи нехотя, нарочито медленно выпустила губу Штефана, награждая меня взглядом победительницы. А я закусила свою. До отрезвляющей боли, — потому что лишь она была способна удержать меня в пределах реальности. И не дать скатиться позорной влаге по щекам.

Уж не знаю, сколько мы стояли так — в немой тишине. Одну минуту? Может, две? Меня трясло. Эмоции разрывали, буквально требуя освобождения. Но вместе с тем я будто окаменела. Не покидало ощущение, будто меня предали. А может, я просто нафантазировала? Подсунула себе же желаемое подспудно за действительное? И не было с его стороны ничего, кроме потребительского отношения?..

С горем пополам собрав чувства в кучку, я нашла в себе силы заговорить.

— Зачем? — на негнущихся ногах подошла к нему и спросила так спокойно, так просто, но притом испытующе глядя в его бесстыжие синие глаза. — Зачем ты наврал им, будто я твоя девушка? Чтобы переложить ответственность о вашем «расставании» на чужие плечи? Хорошо. Допустим, это я понимаю. Хотя едва ли. Но потрудись объяснить, какого лешего ты морочил голову мне? Зачем было врать? Зачем ты все это время вливал в мою душу яд? Зачем был нужен этот дешевый спектакль?

И еще тысяча «зачем» вертелась на языке. Сердце стучало в горле, в ушах, — где угодно, только не там, где надо. Во рту вдруг пересохло и отчего-то сделалось горько. Я замолчала на короткий миг, бессильно сжимая кулаки. Затем кивнула на довольную Софию за его плечом и усмехнулась:

— Хотел заставить ее ревновать? А я, значит, всего лишь разменная монета. Средство для достижения цели, — кивнула я и снова посмотрела в упор. — Супер, что тут еще сказать. Разве только: счастливо оставаться? Ну, а что. У вас ведь снова идиллия, как погляжу.