Двойной Киндер для Блудного Санты (СИ)

Слушая отлично мне известную историю их знакомства, я ничем не выдавала своих познаний и реагировала сдержанно, но искренне. Да и рассказчиком Густав оказался хорошим, такого не грех и послушать. А периодические вставки Елены и Анны — то язвительно-ехидные, то добродушно-шутливые — как нельзя гармонично дополняли рассказы главы семейства. Да так, что я невольно заслушалась. И в один прекрасный момент поймала себя на мысли, что про себя завидую чужой семье белоснежной завистью.

Как же они все-таки подходят друг другу! Утонченная, элегантная даже в мелочах и чертовски тактичная Елена с задорно вздернутым носом и морщинками вокруг мудрых глаз, и Густав — с волевым лицом, благородной сединой в висках, по первому впечатлению балагур, но стоит присмотреться, как немедленно увидишь в нем человека серьезного. Отчего-то при взгляде на него мне казалось, что такие люди не бросают слов на ветер. А еще — непременно добиваются поставленных целей.

Еды было много. Кухня оказалась смешанной — нас угощали как привычными русской душе, так и традиционными немецкими блюдами, среди которых особенно мне запомнился картофельный суп. За ужином и разговорами время пролетело незаметно.

Что самое главное, мне ни словом, ни единым жестом или полунамеком не дали понять, что я здесь лишняя. Ни разу при мне не упомянули Софию, за что я была безмерно благодарна. Единственным поводом для волнений стало приглашение отца семейства, практически под конец:

— Штефан, сынок, пойдем покурим.

Штефан не курил, и мы все это отлично знали. Тем не менее он ничем не выдал отца и выполнил его просьбу беспрекословно. Стало очевидно, что отцу с сыном есть о чем поговорить. И не исключено, что среди прочего разговор предполагался обо мне в том числе.

Однако быстро сообразив, что печься о первом впечатлении поздновато, я позволила себе отбросить все поводы для волнений. А под конец вечера так и вовсе порядком расслабилась, привыкла к новым лицам и чувствовала себя как дома. Совершенно не хотелось лишать себя той атмосферы теплоты и тихого праздника, что вселяли в душу свет. Но, увы или к счастью, а всему надо знать меру.

Циммерманы-старшие, как полагается, предложили задержаться еще. И под их напором мы бы, скорее всего, сдались и посидели еще немного. Если бы не срочный вызов Штефана по работе.

— Прости, принцесса, — виновато сказал он, допивая кофе, — но придется тебе с Аней добираться.

— Все в порядке, — поспешно отозвалась я.

С Анькой так с Анькой. Эта девушка с живым темпераментом явно не даст мне прикорнуть в дороге. Да и в принципе любого зануду на раз встряхнет.

— Только постарайся вернуться поскорее, — попросила я уже в прихожей, подавая моему немцу куртку.

Штефан если и собирался прокомментировать мои слова колкостью, то взглянув на часы явно передумал это делать. Кивнул, поцеловал нас с Еленой, попрощался с отцом и в последнюю очередь потрепал сестру по макушке. Та в ответ зашипела.

— Удачи, сынок!

— Рад был повидаться, — бросил он напоследок, прежде чем захлопнулась входная дверь.

Елена ушла собирать со стола, а перед тем предложила нам чаю, пока дожидаемся такси. Но мы с Аней отказались. И без того наелись от пуза. К тому же выходить с минуты на минуту.

— Мы сейчас еще погуляем, — воодушевилась Аня, легким движением выбрасывая волосы из-под куртки и лениво осматривая себя в зеркало. — Кстати! Ты уже видела наши достопримечательности? Нет? Ла-адно, этим мы займемся завтра. А пока — гулять! Как говорит мама, вечерний Берлин — это почти отдельный вид искусства, — хихикнула девушка.

Сказано было таким тоном, что вариант с возражениями даже в голову не пришел. Я согласно кивнула, понимая, что в уютную постельку немца попаду ой как нескоро. Жаль, конечно, что Штефану пришлось спешно засобираться. Мой странный и в то же время насыщенный, живой уик-энд подходит к концу. Теперь я чувствовала это особенно остро. Всего каких-то парочку дней — и привет, аэропорт.

Понимаю, насколько странно это выглядит со стороны… Да что греха таить, я сама-то не могу до конца разобраться в происходящем, но… Мне бы хотелось провести с ним как можно больше времени. Впитать, будто губкой, в память. Его черты, волнующую синеву глаз, добрую, порой лукавую улыбку, которую он так любит прятать в уголках чувственных губ…

На моих собственных расцвела улыбка, стоило вспомнить наши нелепые перепалки. И процессы примирения… Черт. Наверняка выгляжу, как мечтательница, — так же глупо и легкомысленно.

Успокойся, Лида, — одернула себя мысленно. И как раз вовремя: мы вышли из подъезда.

— А вот и такси, — сказала Аня и подмигнула заговорщически: — Ну что, Лидок, айда гулять!

— Айда! — улыбнулась я в ответ.

Гулять так гулять!

27